Любовь танцовщицы
Шрифт:
– А все остальные?
– кроме напряженно сжатой челюсти больше ничего не выдало напряжения и ярости Христенко.
– Я не только про танцовщиц спрашивал.
– Остальные...хм, - Орлов почесал щетинистый подбородок.
– Обычные бармены, правда, со стажем. Андрей заранее оговаривает использование в напитках...возбуждающих средств. Хотя, надо отдать ему должное, всей этой гадостью он не особо злоупотребляет.
– Опыт негативный, - с отвращением выплюнул Артем и снова потянулся за пачкой.
– Будешь?
– Дай одну, - Дима немного привстал и кивком поблагодарил Артема.
– Кто еще...охрана. Охрана блестящая. Бывшие боксеры, десантники, спецназовцы...воры. Сейчас, насколько мне известно, у него работает парочка осужденных за убийство. Выпустили досрочно, а Сафронов подобрал. Сразу же почти. Все они преданы ему до зубового скрежета. Чуть ли не молятся. И да, почти каждый в своих тайных фантазиях видит Сафронова по ту сторону решетки. В лучшем случае, - помолчал, затем добавил: - В худшем же - просто мертвым, скорее всего.
– Я так понимаю, у него есть хорошие знакомые?
– Артем улыбнулся краешком губ.
– Наверху, в смысле?
Дима с наигранным ужасом прижал руку к сердцу.
– Побойся бога, Артем. У Андрея все "просто безупречно честно", - издевательски прогнусавил мужчина, и уже серьезным голосом произнес: - Именно так сказал один средней паршивости депутат. Не самый последний в городе.
Артем с досадой и раздражением затушил сигарету и встал с края стола.
– Бандитский Петербург какой-то, мать его, - он не удержался и взъерошил и без того растрепанную прическу.
– Куда ни плюнь - везде засада. И этот ублюдок тоже там. Если эта сволочь за старое взялась, поотрываю ему яйца к чертям! Что со строительством?
– резко сменил тему Артем, пытаясь не обращать внимания на явную заинтересованность Орлова.
– Что Андрея побудило влезть в это?
– Ты, - просто ответил Дима, заставив Артема резко выпрямиться и приоткрыть рот от удивления.
– Представь себе. Ты когда с отцом начал работать, через полгода и Сафронов засуетился. Через полтора года после этого он отстроил элитный поселок за двадцать километров от города. Не очень большой. Если честно, то домов восемь, - фыркнул Дима и, не удержавшись, зевнул. Замотал головой, чтобы прогнать сонливость и продолжил: - Еще пару проектов есть. Сейчас получил одобрение гильдии градостроителей. Какой-то заказ ему подкинули.
– А поляки?
– мужчина засунул руки в карманы и подошел к окну, наблюдая за тем, как на город опускается ночь.
– Кто Сафронова надоумил на них? Сам он всегда осторожничал, особенно с иностранцами. А тут такое рвение, - издевательски протянул Христенко.
– Абель надоумила.
Артем думал, что сейчас взорвется. Вот же тварь, а. И не успокоится никак. Артему пришлось приложить все силы, чтобы не разнести здесь все, тем более, на глазах у Димы. Всегда должна быть дистанция.
– Сука!
– сквозь стиснутые зубы Артем позволил себе только это слово, с трудом сдерживая все остальные, вертевшиеся на языке.
– Так бы и придушил тварь эту!
– Давно бы придушил, Артем, - взгляд Димы, как и голос, стал жестким, похожим на наждачную бумагу, за которой скрывалась сталь.
– Придушил бы, а мозги по стене размазал. Раньше надо было думать, Артем Олегович. И сваливать оттуда. А если раньше не свалил, то хотя бы сейчас выйди из всего этого и заживи спокойно.
Артем поморщился, словно у него резко все зубы заныли. Н бы и с радостью из всего этого дерьма ушел. И даже не обернулся бы. Но чувство вины - та еще сука. Много было причин, почему он все продолжал оставаться в деле. Да, его бы так просто не выпустили. И Сафронов бы постарался, да и Абель тоже. Но если бы захотел бы, то ушел. А теперь, когда уже до последнего дотянул, не знал, что делать.
При всей ненависти к отцу, краха ему Артем совсем не желал. Этот бизнес был делом всей его жизни, да и не только его, но и Игоря. Артем ведь с самого начала не хотел не то что дело отца продолжать - вообще в Россию возвращаться. Много неприятного, ненавистного, да и чужого и родного одновременно. Агата заставила. Почти силком. Вернулся, но все равно не к отцу.
Остался в Москве, зная, что в огромном городе никому не будет дела до начинающего и молодого бизнесмена, толком в России и неизвестного. Это потом уже о нем узнали и приняли, если можно так выразиться, в столичный бомонд. И то, до конца так и не знали, чем он занимается. Артем хмыкнул. Да даже родной отец не знал о нем ничего - папа действительно думал, что "Агат" - единственное дело, которым занимается Артем. И которым зарабатывает.
Наверное, отец хотел как-то загладить свою вину, передавая часть контрольного пакета акций ему. А Артем отказался, чуть ли не бросив Олегу эти документы в лицо. Сейчас уже и не вспомнишь, что чувствовал - и боль, и апатию какую-то. А больше всего опустошенность - особенно когда смотрел на отца, неуверенно протягивающего ему бумаги на подпись. Было такое ощущение, что его покупали. А хуже всего, что именно так дело и обстояло. И неважно, что Отец пытался купить себе прощения, загладить вину - он покупал, а не раскаивался. И, скорее всего, повернись время вспять, Олег Христенко поступил бы точно также.
– Черт бы побрал этот "Агат", - процедил Артем сквозь зубы.
– Они копают под него?
– Да, копают, - мрачно кивнул Дима.
– Надо раньше было завязывать с этой хренью, Тём. А не сейчас, когда...Ааа, - Орлов махнул рукой.
– Чего уж теперь говорить...
– Это все на Сафронова?
Артем мысленно приказал себе подумать обо всем позднее, когда немного прояснится в мозгах. Когда силы на все это будут.
Да уж, забавно. Раньше он с легкостью удерживал и Сафронова, и Абель. А сейчас...хватку потерял. Или постарел. А может просто надоело.
– Нет, - Дима снова зевнул.
– Там почитаешь еще. Всякая рутина, о которой мне скучно рассказывать.
– Абель?
– вопросительно изогнул бровь Христенко.
– Уже ищем.
– Отлично.
И неожиданно Дима расплылся в широкой улыбке.
– Артем...по поводу второго человека. Точнее, по поводу девушки. Можно задать тебе один вопрос?
Артем настороженно посмотрел на Орлова, которого достаточно трудно было рассмешить или удивить. А судя по его реакции, он был удивлен, когда ознакомился с Наташиной биографией. В душе Артема заклокотало непонятное чувство. Не хотелось, чтобы Орлов лез туда, куда не следует. И знал больше положенного. Христенко, стоявший до этого спиной к Диме, резко развернулся, сложив руки на груди, и пристально уставился на мужчину.