Любовь тоже убивает
Шрифт:
Долгие годы Лиле удавалось скрывать от родителей свою порочную страсть, и это было возможно лишь потому, что существовали они в совершенно разных временных измерениях – мама и папа, как истинно советские люди, просыпались в пять утра и ложились в десять вечера, а жизнь дочери начиналась как раз после программы "Время". Она предпочитала покупать маленькие бутылочки водки, их было легко прятать в кармане, возвращаясь из магазина с покупками и так же незаметно выбрасывать. Трёх вполне хватало, чтобы получить необходимый творческий заряд и отключить рецепторы, отвечающие за беспокойство и страх, а ещё за злость на весь окружающий мир.
Если бы не родительская пенсия, то прокормиться
– Ма, я никогда не просила у тебя денег, ведь правда?
– Правда, – удивилась Валентина Степановна вопросу дочери.
– Я знаю, что у вас с отцом есть заначка на чёрный день. Так вот, этот чёрный день настал.
– Не пугай меня.
– Нет, я неправильно выразилась, – поторопилась оправдаться Лиля, – не чёрный день, а возможность вырваться из дерьма, в котором я живу.
Мама с укоризной посмотрела на неё.
– Господи, что несу. Прости. Я совсем не это хотела сказать. Одним словом, я придумала один проект, который принесёт поможет хорошо заработать, но только нужно немного для старта.
– Не буду ничего спрашивать, что такого ты напридумывала, задам лишь два вопроса – сколько нужно и когда вернёшь.
– Нужно триста тысяч, верну к новому году.
Валентина Степановна прикрыла дверь на кухне, пододвинула к шкафу табуретку, кряхтя забралась на неё и достала с верхней полки металлическую коробку с надписью "Крупа".
– Держи, – сказала она, протянув её дочери. – Здесь двести восемьдесят пять тысяч, пересчитай и напиши расписку.
– Ты мне не доверяешь?
– Доверяю, но всё равно напиши. Мне так спокойнее будет. А если скажешь об этом отцу – прокляну.
– Куда уже дальше проклинать, – грустно усмехнулась Лиля.
– Не говори так. Всё у тебя ещё будет.
Первым делом Лиля перечитала и систематизировала все свои тексты, ужаснувшись их обилию и откровенности написанного. Ведь большинство из этого появилось на свет в моменты забытья, когда возбуждённое алкоголем сознание надиктовывало невероятные по своему смыслу и развязанности истории. Откуда она могла всё это знать и чувствовать, ни разу не ощутив на себе прелести настоящей любви? Откуда это понимание женской души, влюблённости и даже неприкрытой похоти? Лиля словно выплёскивала на бумагу все свои потаённые желания, всю накопившуюся страсть, ей даже не нужны были руки, чтобы удовлетворить себя, она получала удовольствие от написанного.
Эта удивительная способность сохранилась ещё с детства, когда она читала любовные романы и так ярко представляла происходящее в придуманном кем-то мире, что не только возбуждалась как большинство темпераментных девиц, но и умудрялась довести себя до настоящего оргазма, а в период алкогольной зависимости восприятие вообще обострилось до неприличия.
Всё написанное и должно было лечь в основу её блога, и, что он привлечёт к себе множество читателей и подписчиков, Лиля не сомневалась. Оставалось найти ту, которая станет его лицом, окончательно скрыв истинную плоть создателя. Так распорядилась судьба, постоянно толкая к этому шагу, и он должен был вознести её творчество на вершину славы. Проанализировав всё, Лиля поняла, что хочет не признания, не почитания и даже не денег, а именно славы, зашкаливающей, всепоглощающей славы, чтобы мурашки бегали по телу у тех, кто прикоснётся взглядом к череде написанных ею букв.
Но прежде, чем начать, нужна была стройная легенда, история жизни рождаемого человека. Лиля была уверена, что его, вернее её, нужно лепить из кусочков себя, из своих воспоминаний и фантазий, но сдобрить всё это острой приправой, которая понравится основной массе читателей и сможет вызвать сочувствие и сопереживание. Цинично и расчётливо, сказал бы кто-то. А как иначе? Вот не было в жизни Лили цинизма и расчёта. И что? Она с горем пополам добралась до возраста, когда определяющим всю её жизнедеятельность, стал климакс, и организм, так и не выполнивший функцию, заложенную в женскую сущность, начал её безвозвратно отторгать.
Лиля не помнила, где подсмотрела, не помнила от кого услышала, но ей очень хотелось верить, что это она сама придумала фразу, которую решила сделать эпиграфом, или как говорит современная молодёжь, статусом своего проекта: "Я была такой стервой, что симулировала даже отсутствие оргазма". В этой фразе сконцентрировалась вся мощь задуманной ею лжи. А ещё Лиля придумала имя, которое должно было красоваться в самом начале – "Викки", что добавляло новому образу ещё больше таинственности.
Так кто же такая, эта Викки? Она никогда не думала, что школьная страсть к сочинительству трансформируется в клиническую зависимость. Теперь она пишет каждый день и в этом находит не только успокоение, но и возможность жить, ведь её сжирает безжалостный СПИД. И именно подписчики, все те, кто рискнул задержаться на её странице, помогут ей выжить. Выжить не только физически, но и душевно.
Викки могла бы быть хорошей матерью и любящей женой. Её дети могли быть окружены заботой, а муж нежностью и лаской, жить в согласии и взаимопонимании, быть примером для подражания и объектом для зависти. Поцелуи и обнимашки по утрам, всегда вкусные завтрак, обед и ужин, вечером снова обнимашки и поцелуи, ночью страстная любовь… Но увы… Нормальная жизнь разбилась в начале 2000-х об острые камни океанского прибоя вседозволенности, в который Викки зачем-то нырнула и, чуть не захлебнувшись, барахталась в нём долгие годы, пока не выбралась на сушу вся исцарапанная, побитая и обессиленная. Кому она нужна такая, познавшая блуд и продававшая свою похоть, кто позарится на истерзанное лживой любовью тело, которое, как ни странно, всё ещё источает флюиды страсти. Захочет ли кто-то выслушать и после этого принять оправдания бывшей бляди и понять всю глубину её горя. Викки ищет возможности поделиться с читателями своими воспоминаниями, рассказать истории из своей распутной жизни, может быть даже исповедаться… Она выбрала для этого обычных людей, а не попа какого-нибудь, да и не примет он её, а если и примет, то уже после первого откровения изгонит из своего храма с проклятиями. Лучше не искушать судьбу и не гневить того, с кем у неё никогда не было контакта. Пусть живёт в неведении, так будет спокойнее и для него, и для неё… Вот таким получился синопсис новой жизни Лилии Зайцевой.
И если с этой частью иллюзии всё складывалось относительно гладко, то с визуализацией пришлось повозиться. Пересмотрев сотни фотографий всевозможных красавиц, нужного возраста, Лиля даже впала в отчаяние, но неожиданно наткнулась на сайт модельного агентства, о котором писала, работая ещё в глянце, и увидела в его портфолио знакомое лицо, лет пятнадцать постоянно мелькавшее перед глазами в телевизионных рекламах, хотя в последнее время эта девица куда-то исчезла с экрана. Наверное, в карьере что-то пошло не так, подумала Лиля. А ведь ей нужна именно такая – вышедшая в тираж амбициозная красавица.