Любовь в мегаполисе. 3. Мы не подходим друг другу
Шрифт:
– Лучше поздно, чем никогда, - парирует он, кивая на дверь.
– Угу, - соглашаюсь с ним.
– Могу предложить душ, но мне кажется, что стрелки вот-вот перевалят за двенадцать.
Я не хочу в душ. Хочу, как можно дольше оставить его прикосновения на своем теле и не только. Думаю, на моей заднице останутся синяки от его рук.
Я только успела открыть рот, чтобы согласится с ним, как услышала всеобщий гул и звук фейерверков за окном.
– С Новым годом, - шепчет Даня.
– С Новым годом, - вторю ему в ответ.
Он притягивает мою голову к себе и соединяет
– Ты сегодня очень красивая. Яркая и сексуальная, - Даня прерывает поцелуй.
– Ага, настолько, что ты сбежал поболтать со скромной блондинкой?
– Это Ирина. Моя одноклассница бывшая. Она проходит практику в городской администрации, и именно она втянула меня в проект по реконструкции парка. А сейчас позвала, чтобы сообщить, что у меня серьезные конкуренты и мне нужно напрячь задницу, чтобы получить хотя бы одно из призовых мест. И у меня никогда ничего с ней не было.
Все так просто. А я ведь реально приревновала. Но сейчас не хочу выяснять отношения . Не хочу разрушать это волшебное мгновение, где Даня так близко ко мне не только физически. Я прямо всеми фибрами души это ощущаю. Он открыт для меня насколько это возможно для него, о чем свидетельствуют его расслабленная поза, блуждающая улыбка на лице и нежные прикосновения пальцев, выводящих узоры на моей ладони.
– Ты тоже очень красивый, - блин, кажется, я краснею, а Даня довольно улыбается мне.
– Отлично. Наши впечатления друг от друга взаимны, а значит ты больше не сбежишь.
Я понимаю, что это намек на наш последний раз.
– Я не сбегала. Просто испугалась до чертиков.
– Чего, Насть? – серьезно спрашивает Даня.
И я решаюсь открыть ему свои сомнения, хотя смелости во мне кот наплакал. Ну, не привыкла я такими вещами ни с кем делиться. Даже с мамой и подружками. А тут мальчик, да еще и мой муж. Но запихнув свою нерешительность куда поглубже, робко все-таки призналась.
– Это было жутко больно и неприятно. И если, честно, я мечтала, чтобы все быстрее закончилось. Понимаешь, даже девственницы испытывают удовольствие, а у меня не получилось. И я подумала, что со мной что-то не так. Ни у самой не получилось, ни тебе удовольствия. Хорошо хоть истерить не начала.
Даня, повернувшись на бок, сгибает руку в локте и укладывает на нее голову. Теперь в его глазах ни намека на улыбку. Только серьезность и сосредоточенность. Я даже выдохнула с облегчением. Не пережила бы если мои слова рассмешили бы его.
– А ты с чего взяла, что я не получил удовольствия?
– Ну, если бы мне сказали, давай уже быстрей, я бы точно ничего не получила.
Даня пожимает губы.
– Мне было очень хорошо с тобой, - признается он, - просто я как бы тоже волновался. Не каждый день жен девственности лишаешь. И если ты что-то поняла не так, то это только из-за того, что я переживал за тебя. И я очень старался не сделать тебе больно, но не получилось. А ты взяла и замкнулась в себе и навыдумывала себе кучу причин, что ты не такая как все. Чтоб ты знала, я каждый божий день хотел продолжить. Хотел затащить тебя в кровать и показать, как это бывает.
– Да? – я удивлена, - а выглядело так, как будто получил все, что хотел и на этом спасибо.
Даня смеется:
– Еще один выдуманный тобой миф. Просто решил дать тебе время и возможность сделать выбор самой. Без моего принуждения. Добровольно.
– Хочешь сказать, что все эти поцелуйчики с утра не были принуждением.
– Конечно, нет. Я хотел этого, и делал. Но судя по твоей стойкости, ты еще тот орешек.
– Да нет же. Мне очень нравится тебя целовать, - признаюсь я и замолкаю.
Эти слова так легко слетели с моих губ. А ведь могли другие. Более значимые для меня. Слова, которые я держу в себе очень долгое время. Но Даня с улыбкой относится к моим словам, и я понимаю, что хорошо, что это признание всего лишь о поцелуях.
– А мне нравится, когда ты говоришь такие вещи мне. Заводит.
– Хочешь еще раз? – я немного ошарашена. Почему-то была уверена, что наш сегодняшний вечер – это разовая акция.
– Неа.
Ну, точно. Наивная влюбленная дура.
– Десять, потом еще десять и так каждый день до тех пор, пока ты не сможешь ни ходить, ни говорить.
Я облегченно смеюсь и игриво толкаю Даню в плечо, на что он молниеносно перетягивает меня на себя, и я оказываюсь лежащей на нем сверху. Ощущения божественные.
– Насть пообещай, что больше, не будешь придумывать всякую херню. Просто если что-то щелкнуло в голове, идешь и рассказываешь мне. Иначе мы так и будем играть в кошки-мышки.
– Думаешь легко вот так взять и рассказать мальчику, что первый секс не получился. Особенно если он у тебя был с этим мальчиком.
– Не сложнее, чем разгадать что потом творится в голове у этой девочки. Давай будем доверять друг другу. Если ты не можешь что-то сделать, настроение дурацкое, болит что-то - говори прямо в лоб. Я тоже буду стараться отвечать взаимностью. Могу, например, рассказать тебе про свой первый секс. Он тоже был неудачным. Настолько, что ужаснее я в своей жизни ничего не испытывал. Это было в одиннадцатом классе. Сперматоксикоз был страшный. И мне было все равно, где и с кем. Настолько хотелось, что в итоге я не продержался и минуты. Стыдно было перед девочкой, пиздец как. И последующие разы тоже были не самыми офигенными. И я не мог никому рассказать, что у меня не совсем все айс в этом вопросе. Потому что парни, с которыми я общался были, ну такими опытными, что было стыдно признаваться в своем неумении. Потом с опытом все получилось. И у тебя все получится. Я помогу. Ведь сегодня было все нормально?
Я не могу ничего ответить. Изумлена признанием мужа. Поэтому качаю утвердительно головой.
– И все?
– Ты же знаешь, что все было отлично.
– А как насчет взять и просто сказать? Я вот просто с катушек слетел. Думал будет, как в школе.
Я глупо улыбаюсь. Даня сейчас, как книга. Его очень легко прочитать. Я вижу в его глазах искренность. Ему действительно важны мои чувства и эмоции.
– Ох, Яроцкий, я тоже слетела с катушек, но…, - смущенно отвожу глаза в сторону.