Любовь в прямом эфире
Шрифт:
На экране пара выглядела влюбленной, и уже было ясно, что они победят. Они не только были выбраны как «неудачники», что всегда давало соревнующимся преимущество, но вели себя так, будто вот-вот собираются поцеловаться. И, судя по горящим глазам, не остановятся на объятиях.
Спарки надеялся, что сегодня они сбегут, как сбежали прошлым вечером. Сегодняшнее шоу началось с того, что Тревор Майлейн показал кадры, на которых было видно, как пара ускользнула от телеоператора и исчезла в темноте.
Две другие пары были куда более сдержанными и скучными, подумал он, когда началась реклама. Одна пара — из Нью-Джерси, другая — высокие белокурые теннисисты — из Коннектикута. И они не были такими колоритными, как Кэш и Эди!
Спарки рассматривал Кэша Шэмпейна. Он казался ему хорошим выбором для Эди, и с его стороны было любезностью привозить ее сестру в поместье для занятий с Джулией. Думая о том, как сестры отличались друг от друга, Спарки не мог удержаться от улыбки. Марли была крепче и выглядела более спортивной. Эди — более женственная, более грациозная. Но по натуре она была более скрытной…
Во время занятий с Джулией Спарки удалось поговорить с Кэшем, ожидавшим Марли. Он выяснил, что тот из Нового Орлеана. А это место Спарки ценил, он любил юг, хотя был родом из Северной Каролины. До болезни Спарки проводил на юге, а в особенности в Новом Орлеане, большую часть времени. Он жил в своем поместье на Лонг-Айленде только тогда, когда приезжал в Нью-Йорк, город, где он впервые начал заниматься отельным бизнесом.
Да, Кэш был мужчиной того типа, который импонировал Спарки. Он узнал, что Кэш помогает другу открыть клуб, и это порадовало Спарки. Поскольку в большинстве отелей были бары, Спарки хорошо знал этот бизнес.
— Мы с Лоренцо устали от Пита, — подольстилась Джулия. — Пит не пустил нас даже в кино. Он прилип к нам, как пиявка, и хотя я знаю, что ты любишь меня, папа…
— Я обеспокоен, — возразил Спарки, пока она играла с серебристыми прядями его волос. Уже несколько недель Джулия просила его, чтобы он отозвал от нее Пита Шрайвера. — Пока не поймают того, кто посылает письма, все останется как есть.
— Но не в доме же, папуля, — протестовала она.
Возможно, она права. Пит говорил, что угрозы, вероятно, являются только тактикой запугивания, и за прошлые несколько месяцев не было сделано ни одной попытки навредить Джулии или ему.
— Ну ладно, — уступил Спарки, — но только здесь. Я не хочу, чтобы ты покидала поместье.
Когда Кэш Шэмпейн встал, внимание Спарки снова приковалось к телевизору. Он смотрел, как Кэш наклоняется, берет Эди за руки и помогает ей подняться.
Что-то всплыло в памяти Спарки. Эфемерное и мимолетное, то, что он никак не мог уловить. Но что? Его словно ударило. На какую-то долю секунды Спарки мог бы поклясться, что видел Кэша раньше. Но где и когда?
— Ты все еще одна, Марли? — спросила Вив Беннинг, когда дочь ответила ей по телефону.
— Боюсь, да, мама. Ты разве забыла о проклятии?
— Его нет! — воскликнула Вив. — Ты снова ходишь на свидания, а Кэш великолепен. Твоя бабуля Джинни просто придумала всю эту историю про проклятие, чтобы вы, девочки, действовали осмотрительнее, стараясь найти себе пару.
— Когда бабуля приезжает?
— В пятницу.
— Какой ужас! Это же последний день шоу, — пробормотала Марли.
Бабуля Джинни была матерью первого мужа Вив, Джаспера Хартли, их родного отца. Девочки не помнили его, так как были совсем маленькими, когда он умер. Их отчим, Джо Беннинг, — единственный отец, которого они знали.
Когда Джаспер умер, Вив, которой исполнилось всего двадцать четыре года, забрав девочек, вернулась из Флориды в Нью-Йорк, где ее мать стала помогать ей воспитывать малышек. Джо Беннинг был плотником, которого наняли, чтобы перестроить их маленькую квартирку. Остальное — обычная история.
Марли и самой очень не хотелось заканчивать сегодняшний вечер в одиночестве. Во время всего обеда в ресторане она мечтала, как Кэш привезет ее домой, снимет голубое платье, и они будут любить друг друга… Но как только закончились съемки, их быстро переправили в студию, запихали в разные гримерные, и служащие сняли с них их ослепительную одежду. По всей видимости, Картье и Гуччи очень беспокоилась за бриллианты и костюмы. Марли была разочарована.
Мама Марли терпеливо ждала пикантных подробностей, но, так и не дождавшись, спросила:
— Ты забрала кассету из почтового ящика?
— Да, я только что начала смотреть. — Подняв трубку телефона, Марли нажала на «паузу». Она успела досмотреть до того момента, где говорила Тревору Майлейну, что не хочет участвовать в шоу. Господи, какой же будет следующий эпизод? Марли в самом деле чувствовала себя прекрасной Золушкой, попавшей на бал…
— Я записала и сегодняшнее шоу. Ты выглядела как кинозвезда, — сообщила дочери Вив.
Марли поморщилась.
— Ты необъективна, мама. Ведь я твоя дочь.
— Но это так! — запротестовала Вив. — Правда! Вы оба были великолепны: и ты, и Кэш. Я рада, что Эди порвала с ним. Она говорила, что между ними нет искр. Из вас они так и сыплются.
Марли вздохнула.
— Может быть, мне следует познакомить Кэша с бабулей в пятницу. — Как только она произнесла эти слова, сразу же усомнилась в правильности решения. Встречаясь с Эди, Кэш избегал знакомства с их семьей. И это тоже вызывало дополнительный повод не доверять ему.