Любовь вернуть нельзя забыть
Шрифт:
Наташка, моя Наташка,
Как тоненький стебелёк,
Наташка, моя Наташка,
Но кто же тебя привлёк?
Кто-то взбирался на верхушку тополя, росшего под окном, и кричал оттуда дурным голосом. Кто-то отчаянно матерился, сплёвывая сквозь зубы, полагая, видимо, что это самый взрослый и мужской поступок, достойный нашего внимания. Соседи начали выказывать недовольство. Нам следовало немедленно определиться с предпочтениями, для разрядки, так сказать, напряжённости.
Ошарашенная таким неожиданным вниманием, я никак не могла определиться, хотя мои сёстры – родная Наташа и двоюродная Вера – успели сделать выбор.
Среди этой распустившей хвосты шпаны был симпатичный мальчишка Стасик Прутков, самый маленький и милый, со смешными выступающими вперёд двумя передними зубами. В один из вечеров, когда мы, сидя у костра, слушали песни под гитару, Стас потянул меня за рукав и заговорщически шепнул в самое ухо: «Лен, с тобой хочет познакомиться Андрюха Новиков. Классный пацан!..». Я пожала плечами: «Давай».
В этот же вечер, после того как вся ватага проводила меня и сестёр домой, я спросила у тёти Ани про Андрея. Оказалось, что он из очень обеспеченной семьи. Отец работал начальником на рембазе, мать там же бухгалтером. Их семья имела огромный дом, скотину. Старший сын учился в Ленинграде.
Я расстроилась, понимая, что неровня ему. Наша семья жила на такой же маленькой железнодорожной станции в двух часах езды на пригородном поезде. Мама и отец работали на заводе подъёмно-транспортного оборудования.
Отец пил по причине того, что в семье не было сына. «Род остановился», – причитал пьяный глава семьи. Мама еле-еле сводила концы с концами, поднимая трёх дочерей. Кроме Наташи, которую я уже упоминала, была ещё Саша. Мой отец дал ей мужское имя от злости, что снова не сын родился. И… начал пить. Я хорошо помню то время, когда он стал поздно приходить с работы с запахом водки, начал дёргать и обижать разными словами маму, начались скандалы и даже драки. Всю жизнь я нет-нет да задумываюсь над тем, что было бы, если мама родила сына…
Жизнь наша шла от пьянки до пьянки отца. Мы жалели маму, себя. И, конечно же, вырвавшись из этой обстановки, готовы были выпрыгнуть из собственной шкурки от счастья.
Кроме длинных, светлых, густых волос, которые дома мне приходилось носить в косе или косах, никаких достоинств у меня не было. Что привлекло во мне Андрея? Точно, что не боевой раскрас и мини. Мне после долгих раздумий всё же захотелось узнать этого парня, о котором взахлёб рассказывали все наши новые друзья. Я надеялась, что Андрей ничего не узнает о моей семье, и известила Стаську, что готова к встрече.
Глава 2
Настал тот день, когда должно было состояться знакомство. В канун предстоящего события ночь прошла без сна. Я с трудом представляла себе, как вообще происходят эти самые знакомства. Мне ни разу не приходилось это делать. Меня с рождения окружали знакомые люди.
Утром меня вдруг охватило сомнение, что вовсе не нужно этого делать. Стараясь скрыть своё беспокойство от сестёр, кое-как позавтракала, привела себя в порядок. Надела синее в цветочек платье и соорудила на голове хвост. За подготовкой к встрече и волнением не заметила, как наступило время знакомства. В окне краем глаза заметила несущегося со всех ног Стаську, отдёрнула штору и увидела, что за ним идёт рослый симпатичный парень с длинными светлыми вьющимися волосами. Он двигался немного вразвалочку спокойным и уверенным шагом в направлении нашего крыльца. Я заметалась по дому и, непонятно почему, выскочив в коридор, забилась в какой-то угол между стеной и столом, заставленный вёдрами и тазами. Затаилась и закрыла глаза. Почти в тот же миг услышала, как в дверь постучали и открыли её без разрешения войти… Я, казалось, не дышала в своём спасительном углу.
Открыла глаза от толчка. Стасик с выпученными глазами схватил меня за руку и
потащил на улицу. На улице было жарко, а меня колотило в ознобе, зуб на зуб не попадал.
– Привет, – просто и спокойно сказал парень и протянул мне руку. – Андрей или просто Дюша.
– Лена, – дрожащим, не своим голосом ответила я, машинально протянула руку и тут же выдернула её из его ладони. Парень, щурясь от яркого солнца, бесцеремонно рассматривал меня с ног до головы. Я злилась на себя за свою растерянность, с которой никак не могла справиться. Очень кстати выскочили мои любопытствующие сестрички, немного разрядив затянувшуюся паузу.
– Хотите на речку? – спросил Андрей. – В три часа мы за вами заедем, будьте готовы.
Тётушка, конечно, нас отпустила, прочитав небольшую нотацию по поводу осторожности. И, в первый раз в жизни в компании парней, на мотоциклах, мы поехали на речку.
Речка та, как и большинство забайкальских рек, текла прямо посреди равнины, тихо и неторопливо. По берегам густо рос тальник. Так в наших краях называют вербу. Невысокие кусты, росшие на подмытых берегах, образовывали затенённые уголки. Ребята определили наиболее удобное для большой компании место и предложили располагаться. Кое-как преодолев смущение, мы разделись до купальников и дружно стали плавать и резвиться в воде.
Потом грелись под солнцем на мягкой, пахнувшей землёй траве. Я тайком наблюдала за Андреем. Он ловко плавал. Я видела, как он скользил по воде, попеременно двигая руками. Когда одна рука появлялась над водой, он слегка сгибал её в локте. Появляющееся над водой тело было вытянуто в струнку. Я внимательно следила, как он ухом ложился на плечо, лицо выныривало из воды, и он смотрел в сторону вытянутой руки, которая в это время уходила под воду. В этот момент он шумно вдыхал, потом разворачивался, менял руки, и, пока лицо оказывалось под водой, делал выдох.
Впервые в жизни я рассматривала тело парня. И это пугающе завораживало. После купания он смешно стряхнул с себя воду, попрыгав на одной, а потом на другой ноге, наклоняя голову то к одному, то к другому плечу. Затем, сложив ладони лодочкой, он «нырнул» между мной и сестрой. Меня обожгло его холодное напряжённое тело, оказавшееся рядом. Он шумно дышал, устраиваясь поудобнее, а я пыталась сделать вид, что нисколько не смущена его поведением. Мне было трудно дышать, но я продолжала лежать, почти не шелохнувшись, уткнувшись лбом в сложенные перед собой руки. Я не могла двигаться от охватившего меня волнения.
Наконец, успокоив своё дыхание, Андрей стал смотреть на меня. Он лежал так же, как и я, на животе, пристроив голову на сложенные руки и повернувшись ко мне. Я не видела его лица, но чувствовала его взгляд. Мне не хватало воздуха, и я, резко встав на колени, поднялась и, демонстративно стараясь не смотреть в его сторону, пошла на берег. Там Стас и Игорь, его старший брат, друг Андрея, жарили на костре хлеб.
Я натянула поверх ещё мокрого купальника сарафан и стала помогать им нанизывать на очищенные от коры веточки кусочки хлеба. Мы с сёстрами, по неопытности, ничего съестного с собой не прихватили. А пацаны оказались более предусмотрительными. Кроме хлеба, была припасена соль, отварные яйца, морс в бутылке, заткнутой свёрнутой газетой. Еды на всех не хватило, но перекусить всё же удалось на славу. Я ловила на себе изучающий взгляд Андрея. Меня это очень смущало. Оттого я была неловкой и неуклюжей.