Любовь виршеплета
Шрифт:
«Броня, клыки и два крыла, врагов сомнут… врагов сомнут…»
О Ушедшие, какая хрень!
В ярости я скомкал бумажку и швырнул ее вниз.
На меня медленно, но верно могучим валом накатывала ее величество Депрессия. С которой с незапамятных времен все величайшие виршеплеты знали лишь одно средство борьбы. Кое я и потреблял во все возрастающих количествах.
Свечерело, городок погрузился в радостную суету предвыходного дня, присущую именно таким вот небольшим местечкам. На прогулки выбираются степенные бюргеры в выходных костюмах, чтобы, придерживая
И только один несчастный полуэльф сидит взаперти и надирается треклятым ценцерентийским! Р-р-р!
Я мрачно плеснул себе вышеназванный напиток в стакан и вновь глотнул приторную жидкость.
О великаньи срани! Клянусь яйцами моего папаши, дайте мне сюда этого трахнутого дашаком седого мессира, и я свинчу ему голову голыми руками!.. Ну или хотя бы плюну в стакан.
Эх, Аска, Аска… Жизнь твоя – болото…
Я с грустью посмотрел на так некстати дефилирующую внизу группку юнцов и девиц. Парочка тощих парней в накрахмаленных хлопковых рубашках, размахивая руками, что-то напористо впаривала трем молодухам. В свете масляных фонарей это было так привычно уютно и щемяще-тоскливо. Аска, Аска, где твоя молодость, где твои прогулки под луной?
О Ушедшие, еще один такой день, и я точно помру от скуки!
– Лю-силь-да-а-а! – гаркнул я, напугав прохожих.
Не прошло и минуты, как передо мной возникла новая бутылка ценцерентийского. Служанка задержалась, чтобы зажечь масляный фонарь, а затем незаметно удалилась.
Только я набулькал себе стаканчик, как на веранде появились знакомые лица.
– Кончай пить, виршеплет. В твоем вине, крови уже не отыскать, ха-ха…
Этой шутке тыщу лет в обед, бычий хрен тебе в грызло! Я уже знал, что настроение долбаного мага могло колебаться от весело-стервозного до мрачно-стервозного. И в любом виде он был невыносим.
Я мрачно взглянул на ступивших на веранду мага и дракона.
– Аска, ну что ты, прям как на эшафоте… – дракон облокотился на перила и с шумом вдохнул прохладный вечерний воздух. – Чудесная погодка. Достала эта жара…
– Не мешайте запивать мне мое горе.
– Горе, это умирающий друг на руках, а у тебя просто воспаление чресел.
Пока я, с перехваченным от возмущения горлом, пытался соорудить достойный подобной низости ответ, Сервиндейл цапнул вино и в несколько глотков уполовинил содержимое бутылки.
– Неплохая дрянь, – крякнул он и присоединился к Шейлдару у перил. В его руках вдруг, откуда не возьмись, появилась трубка, и вскоре по веранде понесся горьковатый запах табака. – Хорошие новости, виршеплет. Через три дня мы полетим домой. Их вы проведете с Шейлдаром. Здесь. Я отлучусь на пару дней из города. Конечно, будь моя воля, я бы приковал
Он глубоко затянулся, а я не снизошел до ответа.
Несколько минут, пока маг с наслаждением курил, мы провели в молчании. Наконец, он затушил трубку.
– На обиженных воду возят, виршеплет. Шейлдар… – он указал дракону на меня, будто поручая приглядеть за несмышленышем!
Вот урод!
И скрылся с глаз долой.
– Он всегда такой мудак?
Шейлдар укоризненно посмотрел на меня.
– Если Василивс узнает, что я почти неделю сидел на Трех Озерах и все это время провел в этом клоповнике… От этого пятна на репутации я не отмоюсь до скончания времен!
– Аска, ну что ты, в самом деле? Посиди спокойно несколько дней. Ты слишком важен для Бастиона Тарена…
– Да понял я, понял! Будь ваша воля, меня бы мумифицировали и в сундук положили. Нужны Ключи? А ну-ка подайте-ка сюда нашего червивого лорда Аску…
– Аска, ну что ты там не видел…
– Да я там все не видел! Там песчаные пляжи, а на пляжах бабы в коротких юбочках! Мне Василивс рассказывал! Ты представляешь, Шейлдар? В коротких, мать их, юбочках, что едва зад прикрывают! Просто вот так ходят туда-сюда. Ты такое где-нибудь видел? Я нет! А шлюшники? Ты обратил внимание, сколько их тут? Да на любой вкус и цвет! – он меня таки достал своими «ну что ты…»
– У тебя одни женщины на уме… – пробормотал почему-то зардевшийся пунцой дракон и вновь вернулся к созерцаниям окрестностей.
– А у кого нет? Вот даже мессир Сервиндейл и тот… – начал было я, но заткнулся, решив, что Шейлдару ни к чему знать о том, где я впервые повстречал сурового мага. – А у вас, у драконов, что ли нет? Признайся, ждет тебя где-нить хвостатая краса?!
– Я еще мал для такого. Мне едва за семьдесят…
Гм… Мне почему-то стало немножко стыдно. Настроение Шейлдара от этих разговоров заметно припало. От его облокотившейся о перила веранды фигуры завеяло обидой.
Надо бы сменить щекотливую тему…
– Ну а че там с лечением? Все хорошо?
– Да, – дракон отвлекся от созерцания улицы и вновь повернулся ко мне. – Хитрое оказалось заклятье. Что-то новенькое, специально заточенное против таких, как я. Или… возможно даже, что специально разработанное именно против меня. Нарушает баланс энергии между ипостасями…
– Стоп-стоп-стоп! – перебил я его, ибо мне тут же как наяву причудились витиеватые разглагольствования мессира Барагавы. – Считай, я уже запутался! В общем, ты здоров?
– Практически. Несколько дней мне нельзя перебрасываться в дракона, пока заклятья мессира Борисена не стабилизируют мою энергосистему. Какой-то хитрозадый жрец неплохо продвинулся в драконоведении…
– Я рад за тебя! Может, отметим? – я потряс бутылку с остатками вина, и они отозвались веселыми бульками.
Целых пять секунд мне казалось, что дракон соблазнится божественным напитком, но он все-таки отказался:
– Нет, спасибо. Пойду спать. Все эти манипуляции с энергией отнимают уйму сил.