Любовь виршеплета
Шрифт:
– Ну и ладно, буду заливать горе в одиночестве. Если утром найдешь мою тушку под верандой с лопнувшей башкой – это будет на твоей совести!
– И тебе спокойной ночи, Аска.
Может, боится седого хрена? Гм… Интересно, кто они вообще
Что-то для виршеплета ты, Аска, на редкость хреново разбираешься в людях. И в драконах… И в орках… Да и вообще, Аска, увы, надо признаться – ты тупой, как пробка…
Шейлдар ушел, оставив меня наедине с порхающими вокруг масляного фонаря мотыльками. Глупые твари бились о толстое стекло в надежде сгореть заживо раньше своих собратьев. Написать об этом песню? Держу пари на свои уши, я буду даже не миллионным…
Сгореть как мотыльки,
Чтоб не скончаться от тоски…
Хм… Я коряво, поставив кляксу, накалякал пару строк на бумаге, а потом смял и этот несостоявшийся шедевр в комок, и забросил его во тьму.
Твою же мать…
Как низко я пал. Сижу и жалею себя, лакая дурную выпивку.
Р-р-р! Я зарычал от злости на самого себя! Распустил сопли, как треклятый младенец, которому злая нянька не дала пососать леденец. Я уже отвык от того, чтобы мне указывали, что и как делать! За кого этот драный маг меня принимает? И дня не проходит, чтобы он не отказал себе в удовольствии ткнуть меня в мою
А у меня меж тем тоже есть своя, трахнутая дашаком, гордость!
Это же уму непостижимо, чтобы Аска Фиорентийский, известный ценитель женщин, побывал на Трех Озерах и не посетил ни одного, хотя бы самого замшелого шлюшника!
Старый пердун отваливает по своим делам? Ну и пусть отваливает! Мое терпение иссякло!
Я уже так себя накрутил, что чуть было не рванулся в вожделенный шлюшник прямо сейчас, но тут как наяву услышал гаденькие голоски бесов.
«А как же заклятья, о которых говорил длинный ишак? А дракон?»
Гм… Дракон, дракон…
И тут, словно молния, меня поразила дивная в своей дурости мысль… О перченый член великана! Тот, кто мне мешает – тот мне и поможет!
От гениальности замысла перехватило дух!
Нет, но ведь это настолько бредово…
Но бесы в пьяной голове все нашептывали и нашептывали: «Это гениально, твою мать, это гениально!» Их тонкие дребезжащие голоса выводили заливистые рулады, хлюпая, хрипя и повизгивая на все лады.
ГЛАВА 2.
Позднее утро встретило меня уже привычной духотой. За окном слышался городской галдеж, а глотка, как и всегда после возлияния, настойчиво требовала прикосновения спасительной влаги.
Конец ознакомительного фрагмента.