Любовь возвращается

Басби Ширли

Шелли испытывала большую неловкость от того, что Слоан расхаживал по ее дому. Как тигр на охоте. Она чувствовала себя уязвленной и раздосадованной тем, что сразу не отказалась от его помощи. Он держался осторожно и чертовски вежливо… для Слоана… Ей хотелось подойти и как следует его стукнуть.

– Перейдем на следующий этаж? – спросил он, закончив беглый осмотр первого. Причина обследования помещений как-то позабылась. Не было никаких признаков того, что Скотт заходил в дом, а если и был там, то следов не оставил. Но Слоану не хотелось уходить. С иронией

он подумал, что наслаждается присутствием Шелли, хотя язык ее тела заявлял, что она готова послать его к черту. Он ухмыльнулся. Если бы он был порядочным, пришло ему в голову, он бы давно извинился и удалился. Беда в том, что там, где дело касалось Шелли, о вежливости не могло быть и речи. «Все годится в любви и на войне», – вспомнил он известное изречение. А что было у него? Любовь или война?

– Послушай, – вдруг решительно сказала Шелли, – это уже далеко зашло. Совершенно очевидно, что ты ничего не отыщешь.

Находиться с ним в одном доме было ужасно: даже от одной мысли о нем, расхаживающем по ее спальне, у Шелли перехватывало дыхание и слабели колени. При ее чувствах к Слоану оказаться в одной комнате с ним… без посторонних глаз… в комнате с постелью…было просто опасным. И глупым. И черт побери, таким соблазнительным!

– Не вижу абсолютно никаких причин продолжать осмотр дома, – наконец промолвила она.

– А что там наверху? – махнул он рукой в сторону лестницы.

– Ничего особенного, – процедила она сквозь зубы. – Просто еще спальни и туалеты, а на третьем этаже моя мастерская… студия.

– Это то самое место, где творит знаменитая художница? Не хочешь, чтобы ее грязнили взоры обывателей?

– Вот именно! – И, отвернувшись, добавила: – А теперь иди за мной, я провожу тебя к выходу.

– Боишься показать мастерскую? – уязвил ее Слоан.

Она круто обернулась, сжав кулаки. Он не сдвинулся с места и с вызывающим видом продолжал стоять у подножия лестницы.

– Дело вовсе не в страхе, – резко проговорила Шелли, внутренне понимая, что сейчас именно страх руководит ее действиями. – Просто нет причины продолжать осмотр.

Он покачал головой. На лице отразилось изумление.

– Никогда бы не подумал, что настанет день, когда я увижу, как Грейнджер удирает от Боллинджера.

Как он и предполагал, она сразу купилась на его подначку.

– Ладно! Я покажу тебе все закоулки этого чертова дома. – Протиснувшись мимо него, она стала подниматься по лестнице. – Знаешь, иногда я тебя просто ненавижу, – прорычала она. – а после этого ты сразу же уедешь. Слышишь? Исчезнешь. Немедленно.

Ухмыляясь во весь рот, Слоан последовал за ней, с удовольствием любуясь упругим задиком, колыхавшимся перед самым его носом.

Добравшись до верхней ступеньки, она остановилась на широкой площадке и размашисто повела рукой, с поклоном приглашая его войти:

– Прошу. Будьте моим гостем.

Слоан подавил смешок и вошел в первую комнату. Она была огромной и, по всей видимости, принадлежала Джошу. Он решил так, глядя на замшевое покрывало светло-коричневого цвета на широченной постели

и удобную, но, несомненно, мужскую мебель, расставленную в комнате. Поскольку он настоял, чтобы они осмотрели весь этаж, он заставил себя не пропускать ни одной комнаты, но не ожидал найти что-то подозрительное. И не нашел.

К тому времени как они добрались до ее спальни, Шелли вся была на нервах и чуть не дрожала от нехороших предчувствий. Если он просто окинет ее комнату беглым взглядом, как все остальные помещения, все будет хорошо. Она сможет сохранить самообладание, вежливо выпроводить его из дома, а затем с облегчением вздохнуть, что соблазн, каким он являлся, наконец удалился с глаз долой. Но если он задержится… если осмелится ее поцеловать, как тогда в своем домике… Она с трудом сглотнула. Он даже не прикоснулся к ней, а Шелли уже пылала… хотела его до безумия… но скорее умерла бы, чем призналась в этом.

Слоан сразу, как вошел, понял, что это комната Шелли. Оглянувшись через плечо на нее, застывшую в дверях, он спросил:

– Твоя?

Она кивнула, не в силах раскрыть вдруг пересохший рот. Тело ее напряглось, и, хоть было глупо топтаться на пороге своей собственной комнаты, она не могла сделать ни шагу. Не ступит она внутрь, пока Слоан не выйдет из этого проклятого дома. Он не торопясь, бродил по комнате, заглянул в шкаф и ванную, а затем уселся на край кровати.

– Приятная комната.

Увидеть Слоана сидящим на ее постели стало для Шелли потрясением. В голове сразу возникла картина: они занимаются здесь любовью… Торопливо отбросив предательские мысли, она сухо проговорила:

– Если ты удовлетворил свое любопытство, покинь этот дом. Сию минуту.

– Милая, я еще и не начал удовлетворяться, – пробурчал он. – И если ты поближе придвинешь сюда свое обворожительное тело, мы сможем изменить эту ситуацию.

Они смотрели друг на друга через всю комнату, и внезапный отчаянный голод в глазах Слоана заставил ее соски напрячься, а низ живота залиться жаркой влагой.

– Нет, – воскликнула она измученным голосом. – Не начинай, Слоан. Убирайся.

Он помедлил в нерешительности, потом встал и направился к ней. С кривой улыбкой он произнес:

– Ты представить себе не можешь, чего лишаешься.

Резки и звонок телефона у постели прервал готовую сорваться с ее языка грубость.

Слоан остановился посреди комнаты и перевел взгляд на надрывающийся телефон.

– Хочешь, чтобы ответил я?

– Нет-нет. Я возьму трубку. Только уходи. Сам найди дорогу.

– Так спешишь от меня отделаться? – насмешливо поинтересовался он.

– Да, черт тебя побери! А теперь убирайся, чтобы я смогла ответить на этот проклятый звонок.

Он вновь усмехнулся, но не сдвинулся с места.

– Тебе ничто не мешает сделать это. Отвечай.

Не в силах выдержать настойчивого трезвона, Шелли, стараясь держаться подальше от Слоана, пробежала по комнате и схватила трубку.

– Кто это? – рявкнула она.

В ответ прозвучал голос, похожий на бархатное выдержанное бренди: