Любовь возвращается

Басби Ширли

Шелли не уставала твердить себе, что так тщательно оделась, потому что знала, что встретит людей, с которыми не виделась много лет, что только ради них она постаралась получше выглядеть и накрасилась. Однако в ту же секунду, как Слоан вытянул длинные ноги из-под стола, где поджидал их, и взгляды их сомкнулись, она поняла, что занималась самообманом. Она нарядилась ради этого мужчины… ради него одного, Слоана Боллинджера. Она оделась намеренно вызывающе, чтобы напомнить ему о том, кого он бросил семнадцать лет назад.

Глаза

их схлестнулись, и наступило напряженное молчание. Сердце ее гулко стучало, как паровой молот, а пульс мог поспорить с призовым скакуном. Они со Слоаном смотрели друг на друга, и воздух между ними, казалось, искрил и шипел от накала чувственной энергии. На какую-то долю секунды все стихло вокруг, чтобы не пропустить момент конфронтации Грейнджер и Боллинджера. Но мгновение миновало, Слоан, улыбаясь, пересек комнату, чтобы их приветствовать, и все вернулись к тому, чем занимались до их прихода.

Они поздоровались, Слоан пожал руку Эйси и поцеловал Марию в щеку. Шелли, сжав зубы, приготовилась к какому-нибудь небрежному салюту, но Слоан встал перед ней, улыбнулся, и у нее отключились мозги. Сначала ее ударила волна жара, исходившего от его тела, потом его неповторимый запах наполнил ее ноздри. В следующую секунду его руки легли ей на плечи, и его губы завладели ее ртом.

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы осознать происходящее, и тогда она напряглась и всунула руки между их телами.

– Отпусти меня! – яростно прошипела она.

– Легче, легче, – прошептал Слоан прямо ей в рот, обдав ее ароматом кофе, который пил перед этим. – На нас все смотрят. Не станем давать добрым людям пищу для сплетен. Не так ли?

Фальшивая улыбка приклеилась к ее лицу.

– Довод принят, – произнесла она сквозь зубы. – Но если ты не позднее десяти секунд не отпустишь меня… я покажу тебе и, разумеется, всем этим добрым людям, что может сделать точно нацеленное колено с таким надменным сукиным сыном, как ты.

В глазах его запрыгали чертики. Благоразумно отступив, он сказал:

– Поверь мне, в этом я ни секунды не сомневаюсь. Объявляем перемирие?

Она пожала плечами, прекрасно сознавая, что все исподтишка наблюдают за ними.

– Почему бы нет? Думаю, что продержусь на протяжении завтрака.

– Ну, такое произойдет впервые, – промолвил он, подталкивая ее встать в очередь за Эйси и Марией.

Не обращая на него внимания, она взяла салфетку и пластмассовый столовый прибор со стола возле раздаточного окошка.

– Господи Боже, – раздался позади нее знакомый голос, – Эйси говорил, что собирается привести вас сегодня сюда, но я не поверил, что после восхитительной новоорлеанской кухни вы согласитесь отведать просто здешних оладий и сосисок. – Слова произносились доброжелательным голосом, и голубые глаза лукаво посверкивали, когда высокий и лысый мужчина улыбнулся Шелли.

– Мистер Смит! Не ожидала

встретить вас здесь, – воскликнула она. – Я была уверена, что сегодня вы будете заняты в магазине.

– И пропущу рабский труд у горячей плиты ради нашего города?

Шелли хмыкнула и покачала головой:

– Нет, полагаю, что это невозможно. – Том Смит, работавший в мясном отделе «Магуайра», стряпал ковбойские завтраки с незапамятных времен. Сколько Шелли себя помнила. Он был одним из добровольцев, готовых помогать в общественных мероприятиях, и состоял членом, кажется, всех обществ, существующих в Дубовой долине. Том работал на различные клубы, будь то «Лайонс», «Мэсоник-лодж», Клуб наездников Дубовой долины или местный комитет по родео. На помощь Тома Смита можно было всегда положиться. Шелли нравились он и его жена Дебби, но к Тому она испытывала особую слабость. Она вдруг вспомнила дни детства, когда у него постоянно находились для нее доброе слово и шоколадный батончик, чтобы сунуть мимоходом в маленькую замурзанную ручонку.

Они поболтали несколько минут, пока Том ловко переворачивал оладьи на большой черной сковороде. Она узнала двоих из его помощников, торопливо занимающихся другой пищей. Это были Делл Хэтч, еще один старожил, владелец скотоводческого ранчо, столь же круглый, как и высокий, и его жена Сэнди, наградившая Шелли дружеской белозубой улыбкой между двумя порциями яичницы-болтушки.

Приветствия, знакомства и разговоры отвлекали ее внимание, пока тарелка не наполнилась с верхом и она не оказалась перед большим кофейником. Она налила себе кофе и направилась вслед за Эйси и Марией к одному из столиков, когда ей пришло в голову, что она просмотрела кого-то на кухне. Усевшись за столик, причем Эйси и Мария оказались с одной стороны, а она со Слоаном с другой, Шелли поинтересовалась:

– Я не заметила на кухне ни одной рыжеволосой. Разве ты не говорил, Эйси, что твоя вдова собиралась там готовить?

– Ей-богу, ты права! – с невинным видом подтвердил Эйси. – Ее там нет, не так ли? – Он покачал головой. – Ох уж эти женщины. Никогда нельзя рассчитывать, что они сдержат слово.

Слоан поперхнулся кофе, а Мария фыркнула и толкнула Эйси локтем в бок.

– С другой стороны, – сладеньким голосом заметила Шелли, – большинство женщин не такие хитрюги и обманщицы, как некоторые…

Слоан поставил чашку на стол и сдержанно посоветовал:

– Знаешь, Эйси, я бы на твоем месте предоставил ее самой себе и спокойно поел. Яичница с сосисками лучше, чем разборка.

– Пожалуй, ты прав, – отозвался Эйси, лукаво прищурясь. – В конце концов, у тебя в этих делах большой опыт.

Шелли нагнула голову, скрывая улыбку. Слоан ухмыльнулся.

– На эту подначку я отвечать не стану.

– Эйси Бэббит, стыдись, – укорила его Мария. – Слоан – твой гость, а ты ему грубишь.