Любовь возвращается

Басби Ширли

– Ох, я и вправду, запамятовала, – призналась она, удивляясь себе. Как могла она позабыть об одном из самых значительных праздников долины? Даже Эм-Джей упоминала о нем, но голова ее была настолько занята делами, что о Дне матери Шелли совершенно забыла.

В Сент-Галене было три больших общественных события в году – День матери был первым из них. Он проводился в первые выходные августа, далее следовал День сбора ежевики и после этого родео Дня труда. Приезжим это могло показаться мелочевкой, пустяком, но для местных каждый этот праздник был важным событием, который загодя планировали и ждали всем сообществом. Родственники и друзья, жившие по всему штату, подгоняли к этим датам свой отдых и поездки

домой, так что в эти выходные долина расцветала улыбками и смехом гостей. Если и был в Сент-Галене светский сезон, то он начинался с выходных Дня матери, а кульминацией его было родео Дубовой долины в выходные Дня труда. Другим столь же занятным временем был Олений сезон, и за неделю до его открытия по главному шоссе в долину струился непрерывный поток грузовиков-пикапов и трейлеров, чаше всего совершенно посторонних, которые направлялись в Национальный лес Мендосино. Охотники давали местным жителям дополнительный заработок, так что каждую осень их прибытие радостно приветствовали торговцы всех мастей.

– Господи Иисусе, Шелли! Позабыть о параде?! – Эйси укоризненно покачал головой. – А теперь пойди и приоденься. Я забираю тебя с Марией на ковбойский завтрак в «Мэсоник-Холл». Тебе ведь не хочется это пропустить… Полагаю, что рыженькая вдовушка, за которой я ухаживаю, в этом году одна из поварих. Вы с Марией можете с ней познакомиться и оценить, не слишком ли много я на себя беру. Я все сегодня спланировал. Завтрак, парад, родео, а потом танцы.

– Ну и ну, не знала я, что ты еще и мой секретарь по светскому общению, – тряхнула головой Шелли.

– Кто-то же должен взять на себя эту миссию, девочка. Если тебя предоставить самой себе, ты никогда не найдешь себе мужчину. А между прочим, моложе ты не становишься. Знаешь ли, время идет. Ты ведь не хочешь закончить жизнь одинокой старой девой?

Шелли сморщилась.

– Эйси-и!..

– Только не начинай. Я много думал о тебе, одинокой женщине, и все такое. Знаю, что это старомодно и не соответствует всей этой чепухе о свободной новой женщине, но должен прямо тебе заявить: тебе нужен мужчина. Не просто какой-нибудь, даже я это понимаю, а хороший, настоящий, крепко связанный с долиной. Но он должен быть гибким, должен понимать, что ты женщина независимая, со своими взглядами и мнениями. – Он ухмыльнулся. – Кто-то вроде меня… только моложе. Гораздо моложе. И может быть, покрасивее, хотя это и трудно себе представить.

Шелли усмехнулась.

– Эйси, я ценю твою заботу, но поверь мне: если я захочу мужчину, то могу найти его сама.

– Тогда почему не нашла? – свирепо сверкнул он взглядом. – Такая хорошая по виду телка, как ты? Ты должна быть замужем, но за подходящим, хорошим человеком. Я беспокоюсь, девочка. Тревожусь, что какой-нибудь сладкоречивый хитрован забредет в наш городок и заболтает тебя, схватит в охапку, когда ты такая уязвимая… Тебе нужен мужчина, но это должен быть человек, который тебе подходит.

– И полагаю, что ты уже присмотрел для меня такого идеального? – процедила она сквозь стиснутые зубы.

– Ага. – Эйси улыбался, как престарелый херувим. – Он встретит нас за завтраком. Это Слоан Боллинджер.

Глава 10

Шелли не очень понимала, как это произошло. По правде говоря, она была уверена, что постареет и поседеет, прежде чем пойдет куда-то, чтобы встретиться со Слоаном Боллинджером… но сорок пять минут спустя она уже ехала с Эйси и Марией на ковбойский завтрак. Эйси дал ей как следует выговориться, а затем посмотрел на нее и тихо сказал:

– Ты хочешь, чтобы все в городе считали, что ты боишься с ним встретиться? То, что он присоединится к нам за завтраком, не тайна. Множеству людей интересно увидеть, что из этого выйдет.

Хочешь, чтобы они считали тебя трусихой?

– Будь ты проклят! Я не трусиха и твердо заявляю, что никакого Слоана Боллинджера не боюсь.

– Не доказано, – протянул Эйси. – Я могу предположить только одну причину, по которой ты ведешь себя как норовистая лошадка: ржешь и брыкаешься. – Он принял задумчивый вид. – Возможно, так решат и все… не исключая Слоана Боллинджера.

Шелли бросила на него яростный взгляд.

– Тебе никогда не говорили, что ты старый черт, который во все вмешивается и обожает манипулировать людьми? Эйси потер подбородок.

– Если хорошенько вспомнить, Слоан как-то выразился насчет того, что я во все встревающий старый ублюдок. – Он радостно ухмыльнулся. – Слоан был не так вежлив со мной, как ты.

Она подавилась смехом.

– Ты невозможен. – И, пожав плечами, направилась к дому. – Ладно, я поеду с тобой на этот проклятый завтрак. Не могу позволить, чтобы весь город считал, будто есть Грейнджер, который побоялся встречи с Боллинджером. Дай мне несколько минут, чтобы принять душ и одеться.

– Не торопись. Мне еще нужно прицепить трейлер и погрузить туда мою лошадь… Я же участвую в параде клуба. Член цветной гвардии.

Добравшись до городка, они подъехали к Мэйн-стрит и поставили трейлер Эйси рядом с другими, принадлежавшими членам Клуба наездников Дубовой долины. Улица была запружена машинами, лошадьми, собаками и людьми всех возрастов, готовящимися к участию в параде. Еще там была парочка самодельных платформ, небольшая группа музыкантов школьного оркестра и полдюжины танцоров в индейских костюмах, а также непонятно разодетые представительницы сент-галенского женского клуба. Они явно желали выглядеть как ежевики, то есть пропагандировали праздник Сбора ежевики, который устраивался в августе. Но их лиловые колготки, странно пузырчатые костюмы и зеленые шляпы в виде листьев делали их, на взгляд Шелли, скорее похожими на виноград. Такие спелые полненькие гроздья. С каждой минутой участников становилось все больше, и Эйси пришлось пробиваться сквозь толпу.

Слишком скоро для Шелли они припарковались возле «Мэсоник-Холла» и вылезли из грузовика. Нервным жестом она пригладила свои черные джинсы. Они были сшиты из мягчайшей замши и облегали ее как перчатка. Очень тесная перчатка. Она дополнила их изумрудно-зеленой рубашкой с длинными рукавами, оттеняющей цвет ее зеленых глаз. Ткань ровно стекала с ее груди и скрывалась в джинсах, перехваченная узким черным ремешком с золотой пряжкой. Наряд подчеркивал ее тонкую талию и стройные бедра. В открытом вороте рубашки виднелся щегольски повязанный шарф в черно-зеленую клетку. Сквозь гриву темно-золотых локонов сверкали золотые серьги. На ногах у нее были черные мягкие туфли. «Встречай, гопод, ковбоя», – подумала она, следуя за Эйси и Марией в розовое здание из шлакобетона, где размещался «Мэсоник-Холл».

Так втроем они вошли в зал, предоставленный для ковбойского завтрака. Там были расставлены переносные столики и металлические складные стулья. В центре каждого столика стояли соль, перец, сироп и горькая настойка для коктейлей. Около двух дюжин людей ели, пили, разговаривали и смеялись. Этот большой зал, с его практичным полом, покрытым линолеумом, мог бы без труда вместить в десять раз больше народа, чем было теперь. Ряд высоких узких окон давал прекрасное естественное освещение. В углу около раздаточного окна в дальнем конце комнаты находился стол с двумя кофеварками, рядом с которыми лежали пакетики с сахаром, пластиковые чашки и ложки и бумажные салфетки. Заглянув за широкий прилавок раздаточного окна, Шелли заметила в маленькой кухне несколько местных жителей, которые занимались приготовлением оладий, яичницы-болтушки и гроздьев сосисок.