Любовь Жигана
Шрифт:
– А как же моя работа? – тревожно сказала Наташа. – Я не могу просто прятаться всю жизнь. Я сойду с ума от такой жизни!
Константин усмехнулся.
– Не так уж это и сложно, поверь мне, – сказал он. – У меня богатый опыт. Привыкаешь ко всему. И к этому тоже привыкнешь.
– Я не хочу привыкать! – воскликнула Наташа. – Я не могу жить в подполье, как…
Она не могла найти сравнения:
– Как крот какой-то. Как крыса! Просто ужас! Неужели нельзя придумать ничего другого?
– Боюсь, что это будет слишком сложно, – ответил Константин. – В ФСБ работают серьезные люди. И если они установят связь между этим рисунком, тобой и мной, нам придется туго. Аналитики у них работают хорошо, даром хлеб не едят.
– Нет, я никуда не пойду! – решительно заявила наконец Наташа. – Я просто скажу, что не знаю никакого Панфилова – и все. Что они могут мне сделать? Я не совершала никаких преступлений.
Константин посмотрел на нее исподлобья, нахмурился, но, когда он заговорил, ни злости, ни раздражения в его голосе не было.
– С точки зрения совести, я тоже не совершал никаких преступлений, – сказал он. – Запомни это и помни всегда, особенно когда тебе будут расписывать, какой я злодей и вообще страшный человек. Ты видела сама, какой я страшный. Может быть, я был слишком романтичен, думая, что жизнь, ту, которая вокруг меня, можно исправить. Оказалось, что сделать это совершенно невозможно. Исправить что-то можно только в собственной жизни, в себе самом. Наверное, я слишком поздно это понял. И теперь прошлое гоняется за мной по пятам, не желая меня отпускать. Теперь оно мстит мне за то, что я хотел его забыть… Нельзя забывать прошлое, даже если ты расстаешься с ним. Особенно, если расстаешься. Чтобы остаться самим собой, не предать себя. Это мое прошлое, и я должен за него ответить. Прежде всего – перед самим собой… Наверное, я сказал слишком много слов и слишком мало рассказал о себе. Впрочем, я не знаю, что тебе рассказывать. Спрашивай, я отвечу.
Наташа зажмурилась, словно от страха перед прыжком с парашютом.
– Ты убивал? – тихо спросила его Наташа. – Ты убийца?
– Я уже сказал, – ответил Константин, – что не убил никого, кто бы этого не заслужил. Я не убийца. Я был справедлив, пытался быть справедливым, пока не понял, что не мне судить, кто прав, кто виноват. Человек должен жить, а не бороться с этой жизнью. Если переделывать ее под себя, мы все просто перебьем друг друга.
– Что же теперь делать? – спросила Наташа растерянно. – Тебя будут искать.
– Уже ищут, – усмехнулся Константин. – Наверняка. И найдут, можешь в этом не сомневаться. Поэтому нам нужно уходить. Вместе.
– Нет, – покачала головой Наташа. – Я не могу. Иди один.
– Ты совершаешь еще одну ошибку, – уверенно сказал Константин.
Несколько минут они просидели молча, глядя друг на друга, словно не веря в то, что когда-нибудь в будущем увидятся.
– Иди, – сказала наконец Наташа. – Я не знаю, что будет дальше, но я тебя буду ждать. Я не верю, что все кончится вот так глупо. Не хочу верить.
Константин не ответил.
Уходить и в самом деле было пора. Нельзя давать противнику много времени. Если за Наташей следили, вот-вот можно было ожидать, что ФСБ решится на операцию по захвату. Если, конечно, они успели вычислить, что он и есть Константин Панфилов.
– Хорошо, – сказал он наконец. – Я ухожу. Поступай, как считаешь нужным. Я не могу навязывать тебе свое решение, хотя и считаю его правильным. Оставайся. Не знаю, что из этого получится. Может быть, ты и права, не стоит всю жизнь прятаться. В конце концов, и в самом деле начинаешь чувствовать себя кротом, всю жизнь просидевшим под землей… Но сейчас мне нужно уходить. Не стоит искушать судьбу и надеяться на случай.
– Я буду ждать, – тихо сказала Наташа. – Я всегда буду тебя ждать…
Через десять минут Константин спускался вниз с шестого этажа. С собой он взял только деньги, документы и оружие. Хотя документы можно было и не брать, все равно теперь нельзя называть имя Кирилла Потапова, если он не хочет оставлять следы, по которым его можно будет легко разыскать. Но это Константин сообразил, только уже спускаясь вниз по лестнице. Он никак не мог понять, правильно ли он сделал, расставшись с Наташей и оставив ее одну. Но что он мог сделать еще?
Он был на втором этаже, когда слегка хлопнула входная дверь, и Константин тут же остановился и внимательно прислушался.
– Шестой, – услышал он приглушенный голос. – Ты на лифте, а мы по лестнице.
«Это за мной! – подумал Константин. – Ну вот! Дождался!»
Он бесшумно поднялся на этаж выше, понимая, что у него есть в запасе несколько секунд, не больше. Но и уходить, и пытаться скрыться через крышу было нельзя. Они ворвутся в квартиру, где Наташа осталась одна, и начнут допытываться у нее, где Панфилов. Зря он ее там оставил. Надо было уходить вместе.
Константин чуть было не рванулся обратно, на шестой этаж, чтобы успеть забрать Наташу с собой хотя бы силой. Но не сдвинулся с места. Наверное, понял, что устраивать драку при ней сейчас просто невозможно. Она и так не может до конца принять мысль о том, что он не тот, за кого себя выдавал, что он убивал людей, хотя бы и заслуживавших смерти. Слишком много на нее свалилось сразу. Она может просто не выдержать этого.
А выяснять отношения с теми, кто поднимается сейчас по лестнице, так или иначе придется. ФСБ так просто от него не отстанет. Хватка у них мертвая, это он знает еще с того времени, когда они гонялись за ним и за Сашкой Макеевым по всей Москве.
И Константин двинулся вниз, навстречу людям, которые шли, чтобы его арестовать.
Они встретились на площадке между этажами. Константин первым увидел своих противников. Впереди шел тот самый хмырь, которого он принял за пьяницу. Оказывается, они уже плотно сидели «на хвосте» у Наташи и проводили ее до самой квартиры. Быстро они его вычислили! Не зря он предупреждал Наташу.
Следом за обрюзгшим человеком по лестнице поднимался крепкий парень с мускулистыми плечами.
«С этим справиться будет гораздо сложнее, чем с первым, – сообразил Константин. – Кроме того, на лифте сейчас поднимается еще один. Услышав шум внизу, он побежит по лестнице, и их станет уже трое против него одного».