Любовь. Инструкция по применению
Шрифт:
В лифте Эми пристрастно изучала свое отражение в жестоких зеркалах. Черт, думала она, даже если мы с ним снова столкнемся где-нибудь, он сделает вид, что не знаком со мной! Он весь такой гламурный и талантливый, а я зарабатываю на жизнь тем, что орудую булавками и потчую сэндвичами больных булимией…
Двери лифта открылись, обнаружив за собой целую роту чемоданов от Луи Вюиттона и гору одежды, плюс несколько сцепившихся в перебранке заведующих отделом мод.
— Эми! Слава богу, мы не знали, где тебя искать! Помоги мне со всем этим, мы едем в Дорсет, —
Наталия — блондинка с ровным перманентным загаром, европейка до мозга костей. Ее отец был большой шишкой в Германии или где-то еще, и Эми страшно ее боялась.
— Зачем нам ехать в Дорсет? Мне надо работать над моим проектом «Гламур в микрорайоне», — запротестовала Эми, испугавшись перспективы провести целый день с этим монстром, который бы и внимания не обратил на какой-то микрорайон, прилипший к туфле.
— Я буду стилистом Орландо Рока, и мне нужно, чтобы кто-то гладил одежду, — произнесла Наталия с протяжным среднеатлантическим выговором. Эми внутренне ощетинилась, словно кот, помечающий свою территорию.
— А, Олли, — сымпровизировала она. — Да, он говорил, что поедет туда на съемки «Возвращения домой».
— Ты хочешь сказать, что знакома с ним? — Недоверие в голосе.
— М-м-м, да, мы выпили по чашечке чая в воскресенье, так мило посидели! Он просто прелесть.
Эми, что ты творишь, ложь откроется, и ты окажешься в неловком положении! Заткнись сейчас же! Но это сработало: Наталия проявляла к ней уважение до самого выезда на автостраду. Там она вдруг обнаружила, что забыла помаду, и впала в ступор.
В бездонной пропасти ее молчания и при мысли о чудовищности ситуации Эми испугалась до паники. Что она наделала! На ней шерстяная кофта на пуговицах, которую она носила еще в шестом классе! Орландо уверен, что она лесбиянка! И она только что солгала Наталии, которая при первом же удобном случае выставит ее напоказ и… И тут Эми заметила распечатанный план фотосессии!..
«…Орландо Рок… бла-бла… Версаче… бла-бла… стилист Наталия… фотограф…» Нет! Не может быть! Только не он! Она снова взглянула на листок. Нет! Хуже не бывает!
От жуткого волнения у нее на груди появилась сыпь, которая стремительно переползала на шею… Хуже все-таки бывает! Фотограф — ее бывший дружок Тоби, ответ Хью Хеффнеру со стороны всего района Баттерси. Эми с ног до головы покрылась пятнами. О господи, а вдруг он что-нибудь скажет, вдруг он упомянет видеосъемку, попытается шантажировать меня! Все ее кошмарные сны разом ожили…
К тому времени, когда они запарковалась у коттеджа Гарди, Эми благодаря своей сыпи была похожа на гигантскую малину. Фотограф стоял у входной двери, увешанный лампами и «полароидами». Эми морально приготовилась к неизбежному.
— Эми, здравствуй, дорогая, — он расцеловал ее в пунцовые щеки и добродушно улыбнулся.
«Тот, кто решился подойти ко мне и моей сыпи ближе чем за километр, не говоря уже о том, чтобы поцеловать меня, не так уж и плох на самом деле» — эта мысль немного утешила бедняжку Эми.
— Вездесущий Тоби!
Ее
Уфф! Один — ноль, подумала Эми с благодарностью. И, естественно, сглазила. Откуда-то из сада пулей вылетела Наталия с выражением маниакального отчаяния на лице.
— Где гримерша? Я же не могу появиться перед Орландо Роком без помады! Эми, ты даже не начала распаковывать одежду! От тебя ни черта толку нет! — Она снова умчалась.
Эми почувствовала, что вот-вот расплачется. Она поспешно задрала голову и заморгала, чтобы слезы, покатившись по щекам, не смазали румяна. «Ненавижу ее, ненавижу, ненавижу», — монотонно повторяла она, пиная чемодан с одеждой стоимостью в несколько тысяч долларов до тех пор, пока на нем не остался отчетливый отпечаток ее подошвы. — «И я ненавижу этого проклятого Орландо Рока. Он просто богатенький сукин сын, который купился на фальшивое очарование Наталии и этих денежных мешков, ее друзей!»
Следуя инстинкту самосохранения, она решила: на отношениях с Орландо надо заранее поставить крест. Сохранять оптимизм в подобном случае не только неуместно, но и в высшей степени идиотично!
«Мы принадлежим к разным мирам, — подумала Эми, ощутив, как внутри нее расползается пустота. — Я ведь еще на вечеринке знала, что шансов нет. Мне не стоило даже и думать об этом!»
Она присела на маленькую скамеечку посреди сада Гарди. Из гущи крон деревьев доносились весенние птичьи трели. Погладив кота, свернувшегося калачиком у ее ног, она успокоилась и пообещала себе отныне быть более здравомыслящей.
«В жизни все не так, как в книгах, — сказала она про себя. — Я не Анна Каренина и даже не Холли Голайтли. Отныне и всегда я буду ставить перед собой только реально достижимые цели. Наверное, Кэт и Кэйт правы».
Но через хмурые тучи ее смирения проглядывал тоненький лучик надежды. «Может быть, Орландо сейчас появится за моей спиной, сядет рядом и в тишине сада мы посмеемся и поболтаем?! Стоп!» Она задвинула романтические мысли в самую глубь сознания и посмотрела в лицо мрачной действительности.
Мрачной действительностью было несколько часов подряд наглаживать рубашки. Мелькая среди деревьев за своей гладильной доской, Эми являла собой весьма любопытное зрелище. Она торжественно выправляла складки и даже находила в своем задании некоторое успокоение. Иногда до нее доносились обрывки фраз фотографа, который уговаривал Орландо Рока изобразить мужественный взгляд и принять героическую позу.
Эми так отчаянно избегала Орландо, как будто не у нее, а у него была сыпь. Она наблюдала за происходящим сквозь просвет в деревьях. Актер восседал на бревне, еще красивее в лучах солнечного света, который создавал вокруг него ореол античного бога, по чистой случайности забредшего в лес наших дней. Он напоминал печальное и одинокое изваяние, далекое от окружающих его людей и непостижимо прекрасное.