Любовь. Жизнь. Смерть

Шустов Владислав

empty-line/>

Александрия, охваченная уничтожающим всё на своём пути огнем, горела ярче тысячи костров. Языки пламени уже добрались до самого важного, что было в этом городе: до

бесценных рукописей Александрийской библиотеки, и спасти уже обуглившиеся свитки и кодексы было совершенно не возможно. Библиотека продолжала пылать, и вскоре рухнули потолки, похоронившие под собой десятки учёных, пытавшихся спасти то, что ещё можно было спасти.

Юлий Цезарь, возглавлявший огромное войско, наблюдал за уничтожением библиотеки, которую солдаты подожгли по его приказу. Глядя на разрушения, он произнёс:

– Всё-таки горят свитки, да ещё как горят.

Сегодня он пришёл выполнить то, что было поручено ему участниками заговора сильных мира сего, стремящихся истребить истину. Человечество не должно было знать о писаниях, продиктованных людям богами, о высших справедливых законах, основанных на совести и морали, а также о том, как устроен человек, кто и что на него влияет, как распознавать

чистых и нечистых духов, которые постоянно приходят к людям в мысли. И как справляться со злыми духами и бесами, сидящими в человеческих душах. Письмена учёных, мудрецов и пророков несли свет, способный очистить души, и открывали пути к тайнам человеческой души. Всё это было не в интересах верховных правителей, а особенно Дьявола. Он объявил войну Святому Писанию, которое нужно было полностью уничтожить. И сам Гай Юлий Цезарь стал верным помощником Сатаны в этом деле.

В этот вечер поднялся ветер, который раздувал огонь и переносил его от дома к дому, ввысь поднялись облака пепла от сожжённых книг, который разлетался по воздуху и покрывал дороги и дома. Цезарь улыбался, созерцая пылающий город, в его дьявольских глазах сверкали искры адского довольства.

– И только пепел остался от великих писаний, от слов остались прах да зола, – сказал он, развернулся и ушёл в сопровождении охраны, состоящей из нескольких легионеров.

Конец ознакомительного фрагмента.