Любовная дуэль
Шрифт:
– Эбби, – буркнула она. – А вас Рори, если я правильно помню. Так к вам обращался Кевин.
– Ему было три года, когда мы познакомились. Он не мог выговорить «Росситер» и с тех пор зовет меня Рори. Больше никто меня так не называет.
У Эбби на языке вертелись и другие, более подходящие имена, но она промолчала: появился слуга, он толкал перед собой сервировочный столик с закусками и напитками.
Он поставил на стол два графина с апельсиновым и ананасовым соками, серебряное блюдо с хлопьями и молочник, тарелку с горячими
– Спасибо, Джорджио, можешь идти, мы справимся сами, – сказал хозяин и одарил гостью очередным пронзительным взглядом. – Прошу без церемоний, мисс Стюарт. Берите что хотите.
В данную минуту Эбби больше всего хотелось принять успокоительное и аспирин. Но нет, она не станет демонстрировать свою слабость! Она налила себе ананасового сока.
Солнце проникало сквозь стеклянные двери, заливая комнату золотистым сиянием. Но настроение у Эбби не улучшилось. Если бы только она могла послать ко всем чертям Росситера Ханта вместе с контрактом! Находиться с ним в одной комнате – слишком большое испытание для нервов. Одному Богу известно, как ей удастся выдерживать ежедневное общение!
– Расслабьтесь, – приказал Росс. – Вы похожи на овечку, которую ведут на заклание.
А ты похож на волка, который собирается ее съесть! – подумала она, опустив длинные ресницы, чтобы он не прочел ее мысли. В проницательности ему не откажешь. Заставив себя взять рогалик, она надкусила его. А он съел тарелку хлопьев, персик и три рогалика с абрикосовым джемом.
– Готов поспорить, вы не из тех, кто завтракает по утрам, – заметил он, разливая кофе в чашки.
– Во всяком случае, не так плотно, – кивнула она.
– Тогда не чувствуйте себя обязанной есть. Если я и говорю порой как судья Джеффрис, это не означает, что я и веду себя как он.
– Вы меня успокоили, спасибо. А то в какой-то момент я ощутила, что петля вот-вот затянется на моей шее.
Росс хмыкнул и поднял руки в извиняющемся жесте. Руки у него крупные, но прекрасной формы, машинально отметила Эбби.
– Теперь, когда недоразумение улажено, соблаговолите сообщить, как именно вы намереваетесь улучшить мой имидж. Я прочел ваши предложения относительно магазинов Смолвуда, но для «Куперс» они неприемлемы. – Отодвинув чашку, он посерьезнел и наклонился вперед. Его лицо напряглось.
Глаза Эбби невольно задержались на его широких плечах и очертаниях твердых мускулов, натянувших тонкую ткань рубашки.
– Я собираюсь делать то, что делает любая хорошая рекламная фирма, – ответила она.
– Боюсь, мне неизвестно, что это означает. До сих пор я с успехом обходился без их помощи.
Сердце Эбби выбросило в кровь очередную порцию адреналина. Держи себя в руках, приказала она себе.
– Полагаю, в работе вы руководствуетесь женской интуицией? – напрямик спросил он.
– Даже если и так, моя интуиция подсказала бы мне, что вам в этом признаваться не
Губы Росса дрогнули в улыбке.
– Вы не только красивы, но и умны. Какими еще достоинствами вы обладаете?
– Способностью не отклоняться от темы разговора. Вы пригласили меня на деловую встречу, а не для того, чтобы обсуждать мои личные качества. – Серые глаза Росса пронзили ее насквозь, словно лазерный луч, но она не дрогнула. – Я много работаю и…
– Не сомневаюсь. Но, вспоминая, как великолепно вы сыграли роль «кошечки», я думаю, что вам больше подошла бы профессия актрисы.
Зеленые глаза Эбби гневно блеснули.
– Я все делаю хорошо, мистер Хант, но мне не безразлично, с кем играть.
– Мне тоже. Выходит, у нас есть хоть что-то общее.
Его тон недвусмысленно давал понять, что больше ничего общего не найдется, и Эбби мысленно попрощалась с выгодным контрактом.
– Ознакомившись с вашим отчетом, – продолжал Росс, – я пришел к выводу, что вы специалист в своем деле и способны ясно и логично мыслить, но я и без ваших советов знаю, как управлять своим предприятием.
– У меня и в мыслях не было учить вас вашей профессии, – возразила Эбби. – Мы занимаемся только одним аспектом любого бизнеса – рекламой.
– Полагаю, вы уверены, что могли бы улучшить имидж самой королевы, – сухо заметил Росс.
– Нет ничего, что нельзя было бы изменить.
– Отчего же? Мои решения, например.
– Вы слишком упрямы, чтобы менять свои взгляды?
– Вовсе нет. Но мне не нравится, когда на меня давят или пытаются мною манипулировать.
Ну и зануда! Интересно, как он среагирует, если вылить ему на голову апельсиновый сок из графина? Вслух Эбби сказала с обманчивой мягкостью:
– Если мои предложения можно истолковать как попытку давления, я признаю себя виновной.
– Если бы вы явились сюда в мешке вместо платья и с бумажным колпаком на голове, я бы не заподозрил вас в намерении навязать мне свою волю.
– Что?!
– Я намекаю на то обстоятельство, что вы очень интересная женщина, мисс Стюарт. Ваша красота не располагает мужчину, у которого в жилах течет кровь, а не вода, к логическому мышлению. – Он помолчал, склонив голову набок. – Хотя, если подумать, ваша привлекательность наводит на очень логичные мысли.
Это уж слишком, он переходит всякие границы! Эбби резким движением отодвинула стул и встала.
– Все ясно, мистер Хант. Мы зря теряем время. Извините, я сделала ошибку, приняв вас за серьезного человека.
Она была уже на середине комнаты, когда он догнал ее и схватил за руку.
– Я не хотел вас обидеть, мисс Стюарт. Примите мои искренние извинения. – Он усадил ее на прежнее место. – По правде говоря, меня крайне раздосадовало то, что Генри обратился в вашу компанию, уже зная, что я буду у него работать. Ему прекрасно известно, что я всегда сам занимался собственной рекламой. И кстати, весьма успешно.