Любовная игра. Книга первая
Шрифт:
Ей показалось, что он произнес ее имя почти неохотно. Возможно, оно звучало слишком легкомысленно и фривольно для его вкуса.
— Боюсь, только неказистые, простой «фольксваген»! — ответила Сара, пожав плечами. — Я не могу позволить себе такую, как эта. Пока.
— А, но когда-нибудь вы надеетесь ее приобрести?
Его голос звучал бесстрастно, и Сара напряглась. Ей показалось без всякой видимой причины, что он словно играет с ней в кошки-мышки. Она придала своему голосу равнодушный оттенок.
— Конечно. Разве нельзя помечтать?
— Думаю, что не покажусь слишком любопытным, если спрошу: о чем вы еще мечтаете? Уверен, такой красивой женщине, как вы, нетрудно получить все, что она желает.
— Ну, я смотрю на вещи трезво! — весело сказала Сара и, желая сменить тему, быстро добавила: — Куда мы едем на ужин?
На этот раз он бросил на нее быстрый взгляд и снова сосредоточился на дороге.
— Я остановился в «Эрмитаже». Слышали о такой? Гостиница в европейском стиле с отличным рестораном, где обслуживаются только постояльцы… и их гости, конечно. Пол и Моника, должно быть, уже ждут нас в моих апартаментах. Выпьем что-нибудь и пойдем ужинать.
Все подозрения Сары снова всплыли на поверхность:
— Мы пойдем… в ваши гостиничные апартаменты?
Она услышала, как он раздраженно вздохнул.
— Мисс Адамс, я не знаю, почему вы так насторожены? Уверяю вас, у меня нет ни малейшего намерения заманить вас в свои апартаменты и соблазнить. Поверьте. Пол и Моника Друри будут там. Если они еще не приехали, мы можем оставить им записку и сразу отправиться в «Русское кафе», раз это позволит вам чувствовать себя безопаснее.
Сара была рада, что он не видел, как покраснело ее лицо. Он был самонадеянным, невыносимым человеком, и ей не нравилось, как он выставляет ее в смешном свете, заставляя замолчать, как сказала бы Дилайт.
— Спасибо, я сама способна о себе позаботиться! — сказала она ледяным голосом. — Кроме того, я уверена, что обычный убийца или насильник не возит своих жертв в «ламборджини»!
— О, вы правильно делаете, что поступаете осмотрительно. Я слышал, что знаменитый Джек Потрошитель был не кем иным, как наследником английского престола.
Сара скрипнула зубами.
— Интересная новость! Я уверена, что ни одна из его жертв не знала каратэ. У меня, между прочим, черный пояс.
— Это действительно замечательно. Может быть, мы как-нибудь могли бы потренироваться вместе? У меня тоже черный пояс. Пятая степень.
Так ей и надо за обман! Не горячись, Сара!
— Благодарю, но я очень занята, и мой тренер…
— О, но ведь я тоже опытный тренер. И поскольку Лос-Анджелес кажется довольно опасным городом для таких привлекательных и самостоятельных молодых женщин, как вы, я мог бы, пожалуй, показать несколько полезных приемов, которые помогут вам защититься от других знатоков каратэ.
— Лучше не надо. Я большей частью занимаюсь этим ради упражнения.
— Понятно. И какие еще упражнения вы любите?
Он, должно быть, заметил, что она задыхается
— Каждый день, глядя в окно, я вижу, как люди бегают трусцой. Ведь теперь это модно?
Вспомнив свою роль, Сара кратко ответила:
— Вообще-то я не люблю вставать рано утром, разве только когда я работаю.
К этому времени они должны были уже добраться до гостиницы. Неужели он нарочно ехал медленно? Или выбрал не самый короткий путь, чтобы насладиться возможностью мучить ее вопросами и двусмысленностями?
— Я тоже думаю, что бег трусцой не самый привлекательный тип упражнений. Все это пыхтенье! Все же рискну предположить, что вы любите танцевать. Я прав? В дискотеке, например.
Она чуть не совершила промах.
— Нет, то есть я обожаю танцевать, но не слишком часто хожу туда. Не могу позволить себе поздно ложиться, если мне надо быть бодрой и рано вставать.
— Вы говорите так, как будто все время работаете и никогда не развлекаетесь. Как вам не стыдно? Ведь ваше имя значит «наслаждение».
Она сочла нужным проигнорировать его слова, сказав:
— Я рада, что вам нравится мое имя. Оно довольно необычно, не так ли? Мона говорила, что успела выпить изрядное количество шампанского и оранжада к моменту, когда ее спросили, какое имя она собирается мне дать!
— Мона?
— Моя мать, Мона Чарлз. Она не из тех, кого дети зовут мама или мамочка!
— Понятно.
Его голос почему-то звучал угрюмо. Но он, по крайней мере, совсем замолчал, и Сара с облегчением вздохнула, когда увидела впереди гостиницу.
Я почти уверена, что он мне не нравится, думала она. Но какой поразительно сложный человек! Полон противоречий. Были моменты, когда она поклялась бы, что он заигрывает с ней, отпуская двусмысленные намеки, но он тут же начинал насмехаться над ней, и это чувствовалось по его голосу. Почему он захотел встретиться с ней? Как он, по выражению Пола Друри, мог стать ее «поклонником»?
Потом Сара с тяжелым чувством осознала, что герцог ди Кавальери так старался не ради нее, а ради ее сестры. Ради Дилайт, само имя которой, казалось, очаровывало его. Имя, которое звучало, как обещание. Разве не так он сказал сразу после того, как они встретились?
— Вот и приехали.
Прежде чем кто-либо из одетых в красные туники служащих успел подбежать к машине, Рикардо перегнулся через свою спутницу и сам открыл дверцу. Сару словно током тряхнуло, когда она почувствовала прикосновение его твердой руки к своей груди. У нее было такое ощущение — даже после того, как светлолицый молодой человек помог ей выйти из машины и она стояла на освещенной стороне, ожидая, пока Рикардо подойдет и поведет ее в гостиницу, — словно она обнажена и он осторожно трогает ее. Она хотела влепить ему оплеуху и бежать, но продолжала стоять, сохраняя невозмутимый вид, пока он снова не взял ее под руку, сказав своим глубоким резким голосом: