Любовная игра. Книга вторая
Шрифт:
Он почти выплюнул последнее слово и свирепо ждал ответа.
— О, ну!.. Это была верная догадка, не так ли? Я имею в виду, что не совсем глупа, даже если бы не знала, благодаря вам, какие здесь феодальные порядки. У вашего отца, должно быть, была девушка в деревне — это обычная история, я уверена. Ответ вас удовлетворяет?
Сара, не моргнув, встретилась с ним глазами, хотя сердце ее начало биться, подобно барабану. Он ревновал! Инстинкт ясно говорил ей это, даже если ум хотел шарахнуться в сторону от такой возможности.
— Я уже знаю, что ложь крайне легко слетает с ваших уст. И что у вас быстрый и живой ум. Откуда мне знать,
Его голос стал более низким и хриплым, а глаза, казалось, потемнели и наполнились тенью, став неясными и скрывая от нее его мысли. За ее спиной стоял стол, удерживая ее в ловушке, а его глаза тем временем начали умышленно медленное путешествие от ее лица вниз, к облепленным мокрой рубашкой грудям с крепкими сосками, которые вздымались от ее взволнованного дыхания.
Пожалуйста, нет! — хотела умолять Сара, в ней поднялось чувство отчаяния, как у попавшего в ловушку зверька, и дыхание почти прервалось. Ее горло, как и все неподвижное тело, казалось парализованным. Он стоял так близко, что она могла почувствовать жар, исходящий от его тела, и все же, отпустив ее кисть, он не трогал ее.
Ему и не надо было делать эго, поняла она с охватившим ее чувством отчаяния.
Его глаза ласкали ее. Повсюду, там где ранее касались руки, заставив вспомнить об их близости, и она внутренне беспомощно вздрогнула.
— Diletta! Diletta! Tentatrice… maliardo… [33]
Она знала, что он называет ее искусительницей и обворожительной женщиной. Он называл ее Дилайт. Но даже это не имело больше значения, когда она подвинулась к нему и почувствовала, что ее тело крепко прижато к его. Она сделала то, чего никогда в жизни не делала до этого; схватила его голову и наклонила ее так, чтобы их губы встретились, и он поцеловал ее снова, дико и почти сердито.
Ни стыд, ни гордость не имели в этот момент никакого значения. Он наконец обнял ее, и их тела соприкоснулись, слепо устремившись друг к другу через одежду. Глухо пробормотав проклятия, он поднял ее и положил на стол, не обращая внимания на неубедительные протесты.
33
Tentatrice; maliardo — искусительница; колдунья, волшебница ( ит.).
— Я хочу тебя. Delitta mia, mi desiderio [34] . И я хочу тебя сейчас! Не борись со мной…
Он сунул руку в глубокий вырез красной рубашки и ожесточенно рванул вниз, чтобы обнажить ее груди, его рот двигался по ним медленно и осторожно, затем он остановился и задержался на крайне чувствительных сосках, услышав, как она сначала нежно застонала, а затем громко вскрикнула, когда его зубы слегка прикусили сначала один сосок, а затем другой. А потом, все еще стоя между ее ногами, он в сердитом нетерпении нащупал ее пояс, непослушную молнию, в бешенстве рванул — и джинсы были с нее сорваны.
34
Mi desiderio — мое желание ( ит.).
Она не могла вспомнить, что случилось после, за исключением того, что это было дико и бурно, как летняя гроза, заглушая все, кроме ощущения внутри нее, которое росло и увеличивалось. Сара ожидала удара острого серебряного меча, чтобы он разрубил ее надвое и освободил… и затем оставил дрожащей с последствиями раскатов, подобно грому, затихающему и ворчащему где-то вдали, напоминающему резкость его голоса, когда он называл ее: «Diletta, Diletta…» — и его проклятия смешивались с нежностью.
Сара чувствовала, что она как будто вернулась из дальнего путешествия, вероятно, с другой стороны реальности, перед лицом которой ей становилось неловко за себя. Особенно теперь, когда ее холодный разум так быстро возвращался к ней. По мере того как в ее теле исчезали отголоски чувств, она с изумлением начинала осознавать, что снова в состоянии думать. И, поразмыслив, почти сразу же сказала себе, что больше подобное не повторится.
Женщина, которая так неистово, распутно предлагала себя, безусловно, не могла быть ею, прагматичной Сарой, которая всегда обо всем думала заранее. Все, что ей надо было сделать…
Все, что ей надо было сделать, это повернуться к нему лицом…
Она вздохнула, касаясь губами уголков его сурового, неулыбчивого рта. Его рука крепко сжала ее шею. Сара чувствовала очаровательное изнеможение и покладистость. Она больше не была такой сердитой, как раньше.
— Какая ты пылкая аморальная маленькая девчонка!
Его резкий голос вырвал ее из состояния блаженства.
— Даже когда ты достигала вершин непринужденности, ты заставляла меня гадать, о ком и что ты фантазируешь, крепко закрыв глаза. Довольно ли с тебя, гадал я? Неужели достаточно одного мужчины для женщины, подобной тебе?
Он взял ее, как она поняла позже, даже не раздеваясь, но уже после он грубо поднял ее и отнес в свою затененную комнату, без особого внимания или нежности положив на постель, и тогда наконец разделся, чтобы присоединиться к ней. Он почти накрыл ее тело своим и грубо пододвинул ее к себе, позволив своим рукам скользить по ее спине с собственнической медлительностью, смакуя свои движения, касаясь, осязая, сминая ее нежную шелковистую кожу, наконец он добрался до ее густых волос и почти неохотно поигрывал ими.
— Ну? — раздражающе произнес его голос. — Где твой обычный острый ответ, Diletta mia? Или ты слишком ошеломлена тем, что находишься в постели Синей Бороды?
Сара поморщилась, потому что он слегка потянул ее за волосы, и почувствовала раздражение из-за того, что было нарушено ее настроение довольства и усталости. Ее сердце замерло перед тем, как она сказала с холодной любезностью:
— Как же мне не быть ошеломленной, когда ты судишь меня так безжалостно?.. Но должна ли я отвечать на все твои вопросы? Ведь если к ответам относятся враждебно или недоверчиво — тогда… зачем тратить время на разговоры, как всегда говорила моя мама?
Конечно, всегда оставался шанс, что он, возможно, и на этот раз оставит ее в живых… И когда его руки выпустили ее рассыпавшиеся волосы и он в раздумье коснулся ее шеи, мысли у нее замерли вместе с дыханием.
Почти презрительно он слегка задел большим пальцем пульсирующую жилку.
— Действительно, зачем тратить время на разговоры? Что ты предлагаешь в качестве альтернативы или надеешься выгадать? Ты заставляешь меня задавать себе вопросы, на которые мне следовало бы уже иметь ответы. Например, почему иногда ты, как мед, и говоришь так тепло, сладостно, нежно, а в другой раз, как уксус, и даже вдвое кислее!