Любовная игра. Книга вторая
Шрифт:
— Вы можете оставаться на лошади, — бросил он ей через плечо, легко соскочил со своего коня и шепнул слово команды в настороженное ухо жеребца, после чего крупная лошадь застыла на месте, как привязанная.
Опять приказы, подумала возмущенно Сара, хотя тоже послушалась. Марко проворчал ей:
— Я ненадолго, — и исчез в хижине с одним из мужчин, оставив другого, без сомнения, приглядывать за ней. Возмущение усилилось, и она закусила губу. Неужели он думает, что она попытается сбежать с его лошадью? Ха! Она не такая дура, как он воображает, и прекрасно понимает, что заблудится, не зная дороги. Ее слегка раздражало, что смуглый, грозный на вид мужчина с пистолетом в черной кожаной кобуре стоял в нескольких шагах от нее и… наблюдал за ней. Как будто она была опасным преступником.
А затем, окончательно перепугавшись, она увидела, как Марко вышел из хижины в портупее с кобурой, где находился внушительных размеров пистолет. Его белая рубашка была расстегнута на груди, черные, как ночь, волосы растрепались, и пряди их падали на лоб. Он выглядел… он выглядел так, словно пришел из другого столетия или сошел со страниц книги про грабителей, наемников и разбойников-баронов. Он был таким же опасным, таким же безжалостным, беспринципным и жестоким. Она слегка вздрогнула от смешанного чувства страха и восхищения. Те же чувства, наверное, она испытала бы, если бы столкнулась с настоящим волком — стремление бежать со скоростью ветра, не осмеливаясь оглянуться назад, и одновременно желание застыть от страха на месте, не в силах оторвать взгляд от первобытного, рычащего зверя, глядящего на нее.
— Ну — что с вами теперь случилось? — Его голос был почти медовым, когда он мельком взглянул на нее перед тем, как сесть на лошадь. — Пистолет вас не пугает?
— Конечно нет! — выпалила Сара, сердясь на то, что позволила себе предаться диким фантазиям. — То… что вы носите пистолет, делает вас похожим на бандита.
— К несчастью, по этой причине я и ношу пистолет, когда отправляюсь верхом по горным тропам. В наши дни надо быть предусмотрительным. Поэтому я и нанимаю так много охранников. Я их разместил повсюду.
Это последнее многозначительное замечание предназначалось для нее, догадалась Сара и не удержалась от вопроса, заданного с лицемерным, искренне заинтересованным взглядом:
— О, в самом деле? А вы их размещаете в помещениях или под открытым небом?
Взгляд прищуренных глаз, который он бросил на нее через плечо, был предостерегающим.
— И так, и так, если понадобится. А теперь, если вы последуете за мной, не теряя времени на бесцельные вопросы…
31
Если бы Сара искренне не наслаждалась прогулкой, то непременно завопила бы на него или швырнула в него чем-нибудь — предпочтительно одним из тех валунов, которые лежали повсюду, как небрежно рассыпанная галька. Он был просто невыносим. Как только они отъехали от поляны и стали подниматься по узкой тропе, которую он указал, Марко заставил ее поменяться с ним местами, пропустив вперед и указывая дорогу по многочисленным извилистым тропам, по которым они ехали, одновременно критикуя ее навыки верховой езды. Он даже имел наглость заявить, что ее джинсы слишком узки, так узки, что выглядят вульгарно. А затем он приказал ей не болтать так много без умолку.
Сара глубоко вдохнула в себя чистый, ароматный воздух и вздохнула. В конце концов, он ведь не предложил ей повернуть назад…
— Наши горы с неровными и острыми выступами не пугают вас, Diletta?
Он ехал совсем рядом с ней, когда задал свой вопрос, и звук его голоса был похож на горы, которые он описал. Его близость внезапно смутила Сару и сделала нервной, как кошка. Особенно когда он произнес имя ее сестры на итальянский манер.
— Что? Я задумалась, я…
— Я спросил, не пугают ли вас беспощадные, хмурые горы?
Она нервно рассмеялась перед тем, как сказала, почти не думая:
— Как хорошо вы себя описали! Но поскольку я не боюсь вас, почему мне следует бояться ваших гор? В конце концов вы здесь, чтобы защитить меня, не так ли?
И тут наступил момент, когда ее охватил мертвящий ужас, от которого замерло сердце, а сама она широко раскрытыми глазами не отрываясь смотрела, как его рука с поразительной быстротой спустилась к пистолету, вытащила его из кобуры и подняла одним мимолетным движением. Он собирается застрелить ее?
Ох, спаси и помилуй, Господи, он целился в кого-то другого. Она облегченно расслабилась, но тут же рыв ком выпрямилась. В кого же?
Перед ее глазами предстало улыбающееся лицо. Услышала голос, который сразу же узнала, когда подошедший поднял руку в умиротворяющем жесте, приветствуя их.
— Ola, Марко! — кротко сказал Анджело. — Ты, конечно, не застрелил бы своего дорогого брата?
Застрелил бы? Сара задержала дыхание, осознав это только после того, как увидела, что Марко с шумом засунул пистолет обратно в кобуру.
— Ola, Анджело! — Голос Марко был таким же невыразительным, каким стало и его лицо. — Ты мог бы сказать об этом раньше, а то я чуть было не застрелил тебя.
— Ну, я думаю, что могу понять! — сказал Анджело экспансивно, и его глаза воззрились на покрасневшее, испуганное лицо Сары.
Она замерла в отчаянном предчувствии, пока наконец не поняла, что Анджело открыто глядит на нее с восхищением мужчины, рассматривающего женщину, которую впервые увидел. Слава Богу, он притворяется, что не узнает ее.
— Ну… какая счастливая случайность, что я поехал этой дорогой. Только на мотоцикле, а не верхом. Я оставил его внизу у тропы, а сам пошел пешком, чтобы размять ноги. Но жизнь полна нечаянных встреч, не правда ли, брат?
На этот раз, подумала Сара, пока наблюдала выражение любопытства и очарованности на лице Анджело, на этот раз Марко и в самом деле удалось сдержать свой нрав и придать ровность своему обычно резкому голосу.
— Я уверен, что так бывает — иногда.
— Ты не собираешься представить меня этому видению? Центральный парк, Нью-Йорк, прямо здесь, в опасной глуши наших гор? Но я умею угадывать. Дай подумать… несомненно, это одна из дочерей несравненной Моны, но которая?