Любовная лихорадка и золото скифов
Шрифт:
Избавившись от незваных гостей, Думай с Пилотом спустились в потайной подвал. Старику было плохо, казалось что умирает. Пилот с Олегом подняли безжизненное тело Эрвина и понесли наверх, в комнату, где он с Куртом был до этого. Славка принес обратно мат из спортзала, уложили старика, открыли окно, впустили свежий воздух. Думай пощупал пульс.
— Жив старый. В обмороке.
Эрвин услышал разговор, открыл глаза, слабо улыбнулся, принялся шарить по карманам, искать таблетки. Нашел стеклянный пенал с последней таблеткой и показал руками: дайте воды. Олег подал воду, старик чуть приподнял
— Слава, смотайся в аптеку, покажешь стекляшку и купишь таких таблеток. — Испугавшись, что старик умирает, Думай растерялся и не знал, что делать.
— Какие еще таблетки, соображаешь, о чём говоришь? — возмутился Славка. — Сматываться надо, не медля. Молодой с минуты на минуту приведет мусоров.
— Надо же так облажаться! — сокрушенно произнес Думай, сел за стол и задумался. Славка, молча, стоял рядом. Впервые пацаны видели босса таким растерянным. Посидев недолго, Думай поднялся. — Надо уматывать, вы правы, а что делать со стариком, не знаю. Оставить здесь никак нельзя. Помрет.
Дед лежал не шевелясь. Теперь Славка проверил пульс, — он едва прощупывался. У Эрвина не было сил открыть глаза, тем более поднять голову. Думай нашел валидол бабы Мани, и, разжав губы, сунул старику в рот таблетку.
— Что делаешь! Задохнется, проглотит, — испугался Славка.
— Соси, дедок! — попросил Думай, Эрвин не реагировал.
— Помирает немчишка. Рискнем отвезти. Попробуем на двух машинах. Ты впереди, я на своей с немцем пристроюсь сзади. Если остановят, ты придержи, я проскочу. Отвезем за угол и бросим.
— Тебя не остановят? Проскочу…
— Интуиция.
— За углом нельзя. Кататься по городу тоже опасно. Оставить надо, где люди ходят. Чтобы подобрали. Если помрет, на нас повесят. Избавимся и смотаемся из города на время, пока утихнет суматоха.
— Выпроводи бабу Маню, на фиг нам свидетель, и скорей поехали! Давно пора сматываться. Олег с Пилотом уже умотали. Остановят, скажем, на дороге подобрали, в больницу везем.
— Ага. Оклемается, нас ему и молодому обязательно покажут!
Думай закрыл Марию Сергеевну на кухне. Вдвоем со Славкой взяли безжизненное тело Эрвина и отнесли в старенький "БМВ", уложили на заднее сидение. К их радости Эрвин зашевелился, попытался сесть и выронил изо рта валидол.
— "Хом ту-ту". — Сказал Думай. К удивлению, немец понял и тихо прошептал.
— Эт хом, о' кей.
— Едем. Сказал ему "хом ту — ту" — понял.
Эрвин, что-то пробурчал и кивнул головой.
— Дас фатер, эт хом, — смешивая известные слова из немецкого и английского, произнес Славка и сел за руль.
Думай отворил ворота, вырулил на улицу, осмотрелся и махнул Славке.
Выехали на Насыпную, не доезжая до перекрестка Чкаловской и Крымской, остановились. Думай открыл мотор своей "Вольво", словно для ремонта, и прошел вперед оценить обстановку. Как и предполагал, за перекрестком стояла милицейская "Волга". Вернулся к Славке.
— Заворачивай обратно.
— Давай выгрузим, пока на дороге никого, — предложил Славка. В
— Опасно, давай за мной! — Приказал Думай и тронулся. Они развернулись обратно, потом свернули на Маяковского, немного проехав, Думай остановился, вышел из машины к Славке. — Я тут подстрахую. Заверни налево, метров через сто будет переулок тупиковый, там и высади немца.
— Один? А если заартачится, один не вытащу, — возмутился Славка.
— Я кому сказал! Справишься! И давай быстрее!
Славка вынужден был подчиниться. Свернул, как наказал Думай, налево, проехал немного и свернул. В переулке никого. Остановился, открыл заднюю дверь. Немец был без сознания. Славка с трудом вытащил его из машины, тот очнулся, испуганно вращал глазами. Славке пришлось на себе оттащить его как пьяного к лавочке у забора и посадить. Немец не усидел и поехал, не успей Славка подхватить, стукнулся бы об землю. Славка бережно опустил тело на землю рядом со скамейкой. В этот момент в углу тупичка показалась женщина с ведрами. Славка торопливо оставил немца, сел в машину, развернулся и выехал на Маяковскую. Думая не было, — смотался. Славка нажал газ и помчался по Маяковской до самой Федько.
22
Третий день Елена оставалась предоставлена самой себе. От немцев никаких известий, и она занималась подготовкой к отъезду. Все зависящее от неё, и Даши, они сделали.
Набрала сотовый Игоря, он не отвечал. Набрала домашний, трубку взяла мать.
— Здравствуйте, Вера Ивановна! Это Елена из Феодосии, Игоря Петровича я могу услышать?
— Кто? — переспросила Вера Ивановна, — Лена из Феодосии?
— Да, я.
— Рада познакомиться хоть по телефону. Игорек второй день с иностранцами. Звонили ему на мобильный?
— Звонила, не отвечает.
— Значит, отключил. Позвоните позже. Лена, а вы, правда, не были замужем?.. Удивительно для нашего времени, к двадцати четырем не выскочить замуж.
— Игорь разве не рассказал вам?
— Говорил. Вы так очаровали, вскружили ему голову, боюсь, не все рассказал. Когда собираетесь в Питер? Хочется посмотрела на вас.
Допрос будущей свекрови насторожил, испортил настроение, но Елена постаралась поддержать вежливый разговор, надеясь, вопросы скоро иссякнут.
— Планировали на будущей неделе, а как получится, от Игоря зависит. Вера Ивановна, Игорь рассказывал о вас, я надеюсь, мы подружимся. Я послушная. — Лена улыбнулась.
— Все так говорят. С Татьяной, царство ей небесное, жили душа в душу… Впрочем, у Игоря отдельная квартира. Ладно, Лена, заговорила я вас. Не обижайтесь. Сын у меня один, хочу, чтобы был счастлив. Передам Игорю, что звонили. Позвонит, если не дозвонитесь. До встречи!
— До встречи!
Елена опустила трубку и опять задумалась о своем будущем. "Судя по разговору, мама властная женщина, как уживемся? Хотя, у Игоря своя квартира… Встречаться будем не каждый день. Все равно боязно! Разрушить сложившееся годами, оставить маму, друзей". В грустной задумчивости она продолжала собирать и сортировать вещи, которые понадобятся в будущей жизни. За этим занятием и застал ее звонок Игоря.