Любовница моего мужа
Шрифт:
Надя снова покраснела, словно девочка в пубертате, и потянулась к бокалу с вином. Несмотря на излишнюю словоохотливость Архипова, за дамой ухаживать он умел.
— Черт, — поперхнулась она, вспомнив, который час. — Михаил Львович, побойтесь бога, почти пять утра, какой алкоголь? Не забывай, что у нас в восемь встреча рабочая.
— Не переживай, я перенес на час дня. Как раз пообедаем с ними в ресторане.
— И когда ты только всё успеваешь, — пробормотала Надя и расслабилась, стараясь не акцентировать внимание на кровати.
— Не мужчина, а находка, Надюш.
Гдальская промолчала, а сама насторожилась, впервые начиная думать, что все эти шуточки,
— Твоей девушке очень повезло, Миш, так что тебе лучше поспать на полу, иначе она будет ревновать.
В груди Нади заворочались отголоски ревности, на которую она не имела права, но она списала это на привычку, что друг всегда рядом и никуда не денется. Раньше у него никогда не было серьезных отношений, сколько бы она не спрашивала, есть ли кто на горизонте, он всегда пожимал плечами и убеждал, что умрет бобылем.
— И не жалко тебе мой позвоночник, женщина?
— Поверь, больным позвоночником ты не отделаешься, если она узнает, что мы с тобой спали в одной кровати. Мне-то ладно, всё это уже неважно, брак и так трещит по швам, а ты впервые завел серьезные отношения.
— Мы расстались, так что давай проявим друг к другу солидарность и сладко поспим, окей?
Гдальская не успела даже кивнуть, как Архипов встал и потянулся, хрустя позвонками и вытягиваясь вверх.
— Мог бы и одеться для приличия, — буркнула, делая поспешный глоток стоявшей на столы бутилированной воды. Скрывала за псевдогневом чувство неловкости за реакцию своего организма на чужое обнаженное тело. И не просто тело, а мужское. Рельефное, гладкое, к которому так и тянуло прикоснуться пальчиками. Проверить, такой ли он твердый на ощупь, как на взгляд.
— Я привык спать голым, Надюш, люблю, чтобы тело дышало, знаешь ли. В общем, я в постель, а ты присоединяйся, как будешь готова.
На этой ноте Архипов снял полотенце и кинул его на тумбу, расправил кровать и как ни в чем не бывало скользнул под одеяло.
Совершенно голый!
Даже без трусов!
И нечего думать об этих накачанных ягодицах, Надя! Ты всё еще замужняя дама! Мысленно кричала у себе в голове Гдальская, а сама нет-нет бросала торопливые взгляды на Мишу, который прикрыл себя ниже бедер, оставив обнаженным торс, запрокинул одну руку за голову, подложив ее под затылок, отчего бицепсы стали еще рельефнее и соблазнительнее. Вторая же рука покоилась на животе, аккурат над пупком, привлекая внимание к жесткой поросли волос, уходившей прямо под простынку.
Пока она пялилась, не имея сил отвернуться и пользуясь тем, что глаза у друга закрыты, он в этот момент убрал с торса расслабленную ладонь и похлопала около себя, по второй половине ставшей вдруг крохотной из-за его габаритного тела кровати.
— Идем спать, Надюш, завтра тяжелый рабочий день.
— Я… Я… — в горле у женщины пересохло, она его промочила и продолжила сиплым голосом: — Я в душ, позже вернусь.
Надя сбежала в ванную комнату и быстро залезла под прохладные струи воды, пытаясь себя таким образом успокоить. Даже не знала, почему терпела подобное отношение Архипова. Будь на его месте кто другой, она бы ни за что не поселилась с ним в одном номере, а уж тем более, не позволила бы какому-то мужлану спать с собой в одной кровати. Еще и голым! Какое бесстыдство! Даже Леша себе такого не позволял, всегда надевал шелковые пижамы, которые она ему покупала.
При воспоминаниях о былом у Нади защемило в груди, защипали глаза, и она зажмурилась, прокручивая кран и
Надя старалась отгонять все горестные мысли куда подальше, так как не была уверена, что выстоит, если начнет копаться в прошлом.
Помывшись, Надя больше не могла оставаться в ванной. В конце концов, она взрослая женщина, и глупо с ее стороны чего-то стесняться. Она ведь уже почти разведенка. Нервно хихикнула, выжимая волосы. Единственное, чего удалось избежать из-за этого брака, так это звания “разведенка с прицепом”. Тоскливо вздохнула, ведь она бы с удовольствием обрела бы это грубое прозвище, которым окрестили женщин мужики, не желавшие брать на себя ответственность не только за женщину, но и за ее ребенка.
А вот Миша бы не отказался, вдруг мелькнула у Нади крамольная мысль в голове, и она шикнула на себя, понимая, насколько кощунственно так думать.
И только ступив голыми ступнями на кафель, Гдальская осознала, что впопыхах вещей-то с собой не захватила. Поскольку выбора не было, пришлось обмотаться коротеньким полотенцем и осторожно выходить из ванной.
— Миш? — прошептала, первым делом высунув только голову.
В ответ прозвучала лишь тишина, даже легкий храп. В комнате царил приглушенный свет от прикроватного ночника, шторы были закрыты, так что, еще раз убедившись, что друг спит, на цыпочка скользнула к чемодану.
Наклонилась и быстренько стала перебирать вещи, надеясь найти что-то, хоть отдаленно смахивающее на приличное. Вот же бестолочь, нет, чтобы тщательно собрать чемодан, сейчас бы не пришлось страдать. Из более-менее закрытого для сна была лишь домашняя футболка, которую она чудом привезла с собой. Трусики пришлось надевать кружевные, но черные, красные Надя посчитала слишком провокационными. И только с ними она ощутила себя не падшей женщиной.
Прикрыв чемодан, положила сверху футболку и стянула с себя полотенце, наклонилась и стала обтирать им волосы. И только после кинула его на тумбу, схватила верх и выпрямилась. И дернул же ее черт в этот момент обернуться. А там картина маслом. Михаил смотрел на нее не мигая. Зрачки расширены, грудь часто вздымается.
— Я думала, ты спишь, — испуганно ахнула Надя и стала быстро-быстро искать ворот футболки. Как назло, она была перевернута наизнанку, так что по привычке первым делом вывернула ее, а уже после натянула на себя сверху. Вот только этого времени для Миши было достаточно, чтобы подробно рассмотреть богатство Нади и даже присвистнуть.
— Знал бы, что за твоим шмотьем скрывается такая аппетитная прелесть, давно бы вызвал тебя работать. Поверь, из командировок мы бы не вылезали.
— Пошляк, — раздраженно кинула ему Надя и резво юркнула под одеяло, пряча под ним свои оголенные бедра, на которые с плотоядным интересом совсем не по-дружески пялился ее, между прочим, друг. — Если бы я не знала тебя столько лет, подумала бы, что подкатываешь ко мне. И вообще, надень трусы!
На этом посчитав разговор завершенным, Гдальская отвернулась, взбила еще раз подушку и прикрыла глаза. Ей бы высушить волосы, чтобы утром они не напоминали воронье гнездо, но к стыду, ей было слишком страшно пошевелиться. Казалось, сделай она хоть одно лишнее движение, и на нее набросится зверь. Женщина стиснула бедра, ощутив странные покалывания между ними, но насилу закрыла глаза. И одобрительно улыбнулась, услышав за спиной мужское ворчание, а затем шуршание ткани, после чего кровать снова прогнулась под весом Миши.