Любовница на двоих

Шилова Юлия Витальевна

Неожиданно я подумала о том, как все-таки здорово быть маленькой! Здорово, когда тебя любят не за что-то, а за то, что ты есть. Бог мой, как же сейчас мне не хватает маминой любви, ласки и заботы. Мне вспомнились Динины слова о том, что они со своим мужем жили бедненько, но дружно. Наверно, так же, как и я со своей мамой, но мы никогда никому не завидовали, всегда довольствовались тем, что есть. Как мне сейчас хотелось, чтобы жизнь моей доченьки сложилась благополучнее.

Мне вспомнился городской парк, в котором я прогуливалась вместе с отцом своего будущего ребенка. Я призналась ему, что беременна, и смотрела на него глазами, полными надежды. Идиотка. Господи, какая же я была идиотка! Наивная,

доверчивая дура, поверившая первому встречному. Мой женишок побледнел, жутко разозлился и затряс у меня перед лицом руками. Я оторопела, но все же предложила жить вместе. Услышав отказ, я разразилась рыданиями и повторяла только один и тот же вопрос: «Господи, у тебя кто-то есть? Скажи, пожалуйста, кто у тебя есть? Кто она?» — «Не твое дело», — был ответ, прозвучавший как страшный приговор, поставивший ж ирную точку в наших отношениях. Посмотрев на раздраженного молодого человека, я почувствовала, как мной овладело холодное спокойствие. Спокойствие спокойствием, но все же я не смогла удержаться и ударила своего благоверного напоследок. Залепив просто шикарную пощечину, я умудрилась сдержать слезы, расплыться в улыбке и произнести вполне уверенным голосом: «Я хочу, чтобы ты знал, что это не ты от меня уходишь, а я от тебя ухожу. Это я тебя бросаю, и мне очень хочется, чтобы ты это учел. Ты всегда был отменным подлецом, им и останешься». «Ну и катись», — донеслось мне вслед. И я «покатилась», тихонько всхлипывая, не обращая внимания на прохожих, тревожно поглядывающих в мою сторону. Это была наша последняя встреча. Вскоре он куда-то исчез из поселка. Часы пробили полночь, пора приниматься за дело, я на цыпочках выскользнула в коридор и остановилась рядом с комнатой, принадлежащей стукачке. Из-за двери раздавался громкий протяжный храп, который свидетельствовал о том, что женщина заснула крепким сном. Немного постояв, я направилась к входной двери и отодвинула большую щеколду. Ночной прохладный воздух прибавил моментально мне сил. Я сняла со стены довольно тяжелую лопату и пошла в направлении леса. У первого же дерева я остановилась и прислонилась к стволу, попыталась отдышаться. Как я буду копать, оставалось только догадываться. Только бы все обошлось, только бы от переутомления не начались преждевременные схватки. Беременная женщина, которая не сегодня-завтра должна разродиться, копающая сырую землю, — это что-то феноменальное, просто из области фантастики.

Справа протекала узенькая речка и виднелся небольшой канатный мост. Мне показалось, что оттуда доносятся глухие стоны. Я напрягла слух и отчетливо услышала, что стонет мужчина. Я бросилась в сторону мостика и спустилась к реке. Под мостом лежал мужчина лет тридцати пяти, с перекошенным от боли лицом и пытался подняться. Его белая рубашка была испачкана кровью.

— Простите, с вами все в порядке? — Наверное, более идиотского вопроса придумать было просто нельзя.

Мужчина с трудом приподнял голову, удивленно посмотрел на мой огромный живот и громко простонал:

— Беременная баба.,. Ты откуда взялась?

Русский? От неожиданности у меня перехватило дыхание. Это же уму непостижимо! Среди ночи, в чужой стране встретить раненого мужика… русского.

— У вас кровь, — показала я на большое кровавое пятно на белой рубашке. — Вас избили?

— Здешние недоразумения решаются на цивилизованном уровне, — сказал мужчина, вновь посмотрел на мой живот и уронил голову на землю.

— Тогда в вас стреляли.

— Теперь верно. У меня в груди пуля.

— Вы потеряли много крови.

— Это ерунда. Мне бы пулю вытащить.

— Я даже не знаю, как вам помочь. Скажите, что я должна сделать?

Я чувствовала ответственность за жизнь раненого человека и чуть было не разрывалась от бессилия.

— С таким животом ты вряд ли сможешь вше помочь. Мне кажется, тебе самой нужна помощь.

— Да нет, со мной пока все в порядке. До родов еще есть время.

— Ты уверена?

— Вроде бы да.

Мужчина вновь застонал.

— Что я могу сделать? — повторила я, заметив, что пятно на рубашке увеличивается.

— Не знаю.

— Может, позвать на помощь?

— Какая тут к черту помощь! Кругом лес. Тут недалеко трасса, но я вряд Ли смогу до нее доползти. Я уже прополз несколько метров и растратил все силы.

— А может, я попробую вас дотащить?

— Куда?

— Ну, до трассы. Остановим попутную машину. Вас довезут до больницы.

— Да разве ты, с таким животом, дотащишь меня?

— Дотащу. Я вот совсем недавно тащила довольно тяжелую железную лопату и ничего.

— Нашла что сравнить! Я намного тяжелее лопаты.

— Не важно, можно попробовать.

Я ухватила мужчину за руки и, стараясь равномерно дышать, поволокла его к трассе. Он стонал и корчился от боли. К тому же незапланированная нагрузка не понравилась моей дочери, и она стала показывать мне свое возмущение сильными резкими ударами в живот. Я вскрикнула и, усевшись на землю, обхватила живот руками.

— Тебе плохо?

— Сейчас пройдет. Господи, и как же вас угораздило забраться под мост с огнестрельным ранением?

— А как тебя угораздило бродить по ночному лесу с таким огромным животом?

— У меня возникли проблемы.

— У меня тоже.

Немного передохнув, я потащила раненого дальше. Он был очень тяжелым, каждый шаг давался мне с огромным трудом.

— Кто будет-то, пацан или девка? — спросил мужчина глухим голосом.

— Девчонка.

— Рада?

— Конечно, рада. Разве можно не радоваться тому, кто должен вот-вот появиться на свет.

Временами мне казалось, что я просто потеряю сознание, упаду рядом с мужчиной и утром кто-то найдет два трупа. Но я собиралась с силами и, кусая губы до крови, продолжала тащить дальше. Как только показалась освещенная трасса, я встала на колени и тихонько всхлипнула.

— Вы, пожалуйста, потерпите. Осталось совсем немного. Сейчас поймаем машину, и вам окажут помощь. Вы будете жить. Вот увидите, вы будете жить!

Мужчина приподнял голову:

— Ты хоть понимаешь, что ты меня спасла?

— Еще рано говорить о спасении. Вот когда вы будете в больнице, тогда вы будете спасены.

— Я думаю, до больницы осталось совсем немного. Я твой должник?

— Глупости. Я же не сделала ничего сверхъестественного.

— Я бы этого не сказал. Беременная женщина, готовая разродиться в любой момент, тащит здоровенного мужика, рискуя собственной беременностью и здоровьем.

— Ну что вы такое говорите!

— Я знаю, как мне тебя отблагодарить.

— Ой, да не надо мне никаких благодарностей!

— Ты мне скажи, у твоей девки отец есть?

— Какой отец? — опешила я.

— Ну, муж у тебя есть?

— Муж?!

— Да ты что, в самом деле, как маленькая. Мужик с тобой какой-нибудь живет?

— Нет у меня никого. Ни отца, ни мужа, ни какого-нибудь мужика.

— Так это же хорошо!

— Что ж тут хорошего?

— Я буду твоей девке отцом.

— Что?!

— Я твоей девке отцом буду. Буду любить ее как родную, а быть может, и больше. А тебе буду мужем. Хорошим, надежным, преданным. У меня в кармане записная книжка, вырви листок и запиши мой московский адрес. Я как только оклемаюсь, сразу в Москву лечу. Прилетай ко мне. Что тебе в этой Америке одной делать?!

— Да мне особо тут делать и нечего, — пробормотала я и, сама не понимая, что делаю, полезла в карман незнакомца.

— Пиши. Город Москва, улица Академика Скрябина…