Любовница Обманщика
Шрифт:
Затем он сел, его тело снова стало напряженным и жестким.
– Прошу прощения, - сказал он.
– Я нужен в другом месте.
Он наклонился и поцеловал меня в макушку.
– Спасибо, - прошептал он.
– Было весело.
И исчез.
Я в изнеможении откинулась на спинку кровати.
***
Я проснулась через несколько часов, яркое солнце позднего утра разукрасило потолок. Мой телефон звонил, и я была одна на футоне. Это был сон, подумала я. Конечно,
– Кэрол! Ты в порядке?
– Голос Дага эхом отозвался в трубке.
Нога пульсировала, и я подпрыгнула.
– Да, - быстро ответил я.
– Просто наступила на что-то.…
Я прислонилась к столу и подняла ногу, чтобы обнаружить осколок стекла, мерцающий на солнце. Я тупо посмотрела вниз. Осколки стекла валялись на полу, мерцая на свету. Разбитое стекло от фоторамок, которые упали на пол прошлой ночью, когда Локи вдавил меня в стену.
– Кэрол?
– спросил Даг.
– Алло?
Рядом с моим перевернутым стулом лежала неровная кучка одежды. Я взяла футболку. Она была аккуратно и ровно разрезана посередине. Клинком Локи, подумала я, и мои руки задрожали. Синим клинком Локи.
– Эй! Ты в порядке?
Какая-то часть моего сознания заметила, что в голосе Дага зазвучали отчаянные нотки. Я положила телефон на стол, прижала к лицу разрезанную рубашку и глубоко вздохнула. Затем снова. Нет, мне не показалось - запах древесного дыма был слабым, но безошибочным.
Я схожу с ума, подумала я.
Голос Дага все еще доносился из телефона. Я взяла его в руки.
– Привет, - сказала я.
– Какого черта, Кэрол!
– закричал он.
– Я тебя совсем не слышу, - сказала я.
– Думаю, у меня какие-то проблемы с телефоном. Перезвони, ладно?
Я отключилась, не дожидаясь его ответа, осторожно обошла разбитое стекло и выключила телефон. Затем я уставилась на стопку книг перед собой. Я пролистала страницы самой большой, прекрасно иллюстрированной версии Эдды, основанной на иллюминированных рукописях десятого века:
«Среди них есть также один, которого некоторые называют кузнецом лжи, создателем обмана. Его зовут Локи Лаувейсон, сын Лаувейи из Утгарда. Локи внешне приятен и красив, и очень капризен в поведении».
А еще там была картина, вырезанная из дерева в пятнадцатом веке, на которой был изображен Бог-обманщик в кожаных доспехах, с длинными огненными волосами и высокими царственными скулами. Его глаза сверкали. Именно так он выглядел прошлой ночью, когда рычал мне в ухо. Когда он прижимался своими бедрами
Я с дрожью захлопнула книгу. Я схожу с ума, снова подумала я и почувствовала холодный комок в животе.
Я долго принимала душ и осматривала свое тело под флуоресцентным светом в ванной. На обоих бедрах темнели синяки в форме мужской ладони с длинными тонкими пальцами, где он держал меня, когда я ударялась о стену. У меня был большой красный полукруг на шее там, где он укусил меня. Я нежно провела по нему кончиками пальцев, и моя кожа покрылась мурашками, когда я покраснела от воспоминаний.
Я вытерлась, подмела пол, вымела стекло, привела квартиру в порядок. Затем я подобрала свою разорванную одежду, футболку и спортивные штаны, которые Локи срезал с моего тела. Надо бы их выбросить, подумала я.
Но они пахли им.
Я, покраснев, засунула их под кровать.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
К утру пятницы синяки почти сошли. Остались только отпечатки ладоней на бедрах. Я водила по ним, когда мылась в душе. Вот где его руки держали меня, подумала я, прижимая пальцы к призракам синяков. Его руки…
Ты сама порезала свою одежду.
Я замерла, почти скользя по мокрому фарфору. Идея была такой внезапной, такой уверенной, что казалось, будто она пришла из другого места, от другого человека. Я выключила воду, отодвинула занавеску душа, чувствуя себя взволнованной. Я была одна в ванной комнате.
Я подошла к запотевшему зеркалу, положила руку на стекло, чтобы стереть конденсат. Потом застыла. Я слегка пошевелила рукой, опуская ее, прежде чем отступить. Отпечаток руки на конденсате на зеркале был немного шире моего собственного. У него были длинные, тонкие пальцы.
Он соответствовал синякам.
Это ничего не значит, сказала я себе, натягивая спортивные штаны и зашнуровывая кроссовки. Ничего.
Даг был атеистом. Он также был философом, поэтому любил спорить. Одним из его любимых занятий в Калифорнийском университете в Дейвисе было найти истинного верующего и спорить с ними. Обычно это была моя подруга Бьянка, которая, в конце концов, перестала с нами встречаться.
Его любимая тактика была: «Скажи, что более вероятно?».
– Что более вероятно? – спрашивал он, обычно после пары кружек пива.
– Там, наверху, в облаках скрывается какой-то огромный невидимый сверхчеловек, который никогда не дает нам никаких конкретных доказательств своего существования, но обязательно заботится о каждой детали нашей бессмысленной и никчемной жизни? Или...
– и он делал драматическую паузу, иногда даже поднимая бровь.
– Люди рассказывают сказки, чтобы почувствовать себя лучше?
Я старалась не вмешиваться в эти разговоры.