Любовница Президента
Шрифт:
– Маршировать, бл**ь! Встал, руки по швам и вперед! Ать-два! Ать-два! В Суворовское пойдешь, сученыш, там из тебя всю дурь выбьют. Танцевать он хочет, на пианино брынькать, в шахматки играть. Я те потанцую, танцор хренов, и поиграю! П*доров у нас отродясь не было!
И ударил ремнем по лицу, да так, что рассек бровь, и кровь залила висок и щеку. Петя не мог объяснить отцу, что он не п*дор и что ему девочки нравятся, а еще ему нравится с ними танцевать. Обнимать за талию, вести в танце, управлять, кружить. Не орать «Крооооуууугом! Шагом марш!», а просто танцевать, двигаться и думать. Много и очень много думать. Дед Пётр когда-то научил его
Но отец за каждую медаль бил ремнем по спине и по ягодицам. Бил с такой силой, что оставались шрамы. Жаловаться некому. Мать всегда принимала сторону отца, с надменным видом поджимала тонкие губы, вздергивала острый подбородок и говорила:
– Ты – пацан, а пацанов воспитывают отцы. Я в твое воспитание лезть не собираюсь, а сопли вытирать тоже не думаю. Так что соберись и делай, как говорит отец.
Бабка, когда жива была, рассказывала, что Алька хотела дочку, а родился он. С множеством разрывов, с кровотечением, ее спасали несколько суток. После его рождения ей удалили матку, и детей она иметь не могла…за что «обожала» единственного сына, оставившего ее бездетной.
– Если бы не ты…у меня были бы еще детки, я бы родила себе маленькую девочку, куколку…или еще сыновей. А так ты…со своей идиотской квадратной головой разорвал меня всю. Я еще жалеть тебя должна? Кто б меня пожалел?! Выдали за Ростю…и не спросили, а я терпи всю жизнь, и тебя терпи!
Ее не смущало говорить это четырехлетнему малышу, который прибегал к ней со ссадинами и шишками, чтобы мать пожалела, а взамен получал подзатыльник, чтобы не смел реветь. Для него ее холодный взгляд был хуже майорского ремня. С какой искренней завистью маленький Петя смотрел, как матери других сыновей провожают их в сад или в школу, целуют в щеку, дают с собой бутерброды, ласково говорят «сыночек». Его в лучшем случае называли «Петька», а в худшем – «кусок дерьма». И он все свое детство пытался доказать, что он не кусок дерьма, что его есть за что любить…что его можно любить. Он не Петька….Ничего, когда-нибудь он вырастет, и они все станут его бояться. Придет день, и все узнают, кто такой Петр Батурин!
А отец бил, чтоб не зазнавался и на него свысока не смотрел.
– Щенок ты еще, на батю свысока поглядывать. Учишься хорошо? Молодец! Но это не твоя заслуга, а МОЯ! Я – майор советской армии Ростислав Петрович Батурин! Они меня боятся и ставят тебе хорошие оценки, а ты тупой и никчемный кусок дерьма! Ты сам никогда и ничего не добьешься! Без меня ты – ноль без палочки!
Его отдали в военное училище после третьего класса. Он принял клятву суворовца и понял, что теперь на самом деле родителей у него как бы и нет. Впрочем….в какой-то мере это избавило его от вечных побоев. На медосмотре врач только и цокала языком, а вторая приговаривала.
– Это ж сын майора Батурина…ну сама понимаешь, а он с Васенковым – лучшие друзья. Так что молчи лучше.
– Так на нем места живого нет. Его же избивали, я должна донести куда надо и…
– Донести она должна! Молчи, дура несчастная. Донесешь и без места останешься. Может, заслужил. Откедова знаешь. Смотри, глаза какие дикие, волчьи у него. Зыркает как.
Генерал Васенков – приближенное лицо самого президента. А дочка Васенкова вхожа в дом Батуриных и выросла вместе с Петькой. В одном классе училась. Мымристая такая, с косичками, вечно ни одну девочку к нему не подпускала и всегда рядом с ним сидела.
«Наши отцы дружат, а значит мы, как брат и сестра, и я всегда должна быть рядом». Он не хотел, чтобы она была рядом. Она его раздражала….но за ссоры с Людочкой отец снова бил. Поэтому Петя просто молча ее терпел, а целовал за школьным двором Таньку с рыжими косичками и карими глазами.
Теперь он мог забыть о Тане и о своих школьных друзьях, пребывание в училище было круглосуточным, а режим, как в армии: в 7 утра – подъем, зарядка, умывание, завтрак, после чего 6 часов занятий, затем обед, личное время, выполнение домашних заданий, ужин и отбой.
Все предметы точно такие же, как и в школе в обычной, но еще и военная подготовка и…его любимые танцы, а также культура, этикет и многое-многое другое. Все остальное, как в казарме. Наряды по очереди и в наказание вне очереди. В роте, по столовой, по плацу. Обычные каникулы назывались отпуском, а после первого курса все уезжали в летний лагерь.
Вначале Петьку чмырили, даже пытались бить. У них свой костяк образовался, и Петьке там было не место. Вожак – Костя, все его приколистом называли. Он и женщин с дерьмом мешал, и девочек бил. Та еще тварь. Взъелся на Петра за то, что тот всегда и везде первый. Подбил темную ему устроить. Устроили. Избили. А когда Петька с лазарета вышел, то первым делом на футбольном поле подошел к Приколисту и…откусил ему нос. Завалил на землю, придавил и изо всех сил впился зубами в переносицу.
Нос так и не пришили. Приколист остался без носа в прямом смысле этого слова. Петьку отмазал отец. Наконец-то сделал то, в чем так долго и упорно упрекал своего сына. Но зато Батурина не просто боялись, теперь его обходили десятой дорогой. Ему даже кличку дали Сатана.
В выходные курсантов отпускали домой, но Петя обычно оставался в казарме. Домой ему ехать не хотелось. Месяцами без ремня жилось весьма и весьма неплохо. Но иногда все же приходилось выезжать…
Ему тогда исполнилось шестнадцать, он поехал домой, и это был первый раз, когда Петр перехватил отцовскую руку с ремнем и заломил ему ее за спину.
Лицо майора побагровело, потом позеленело, а через секунду он упал и потерял сознание. Инсульт. Парализовало половину тела. Естественно, во всем был виноват Петька. Кусок дерьма, осмелившийся поднять руку на отца, а не водка и лишний вес.
Бить отец перестал…физически, зато прекрасно бил морально. И когда поступил в военный университет Министерства обороны, и когда закончил с отличием, и когда первое звание получил. Неизменно оставался куском дерьма.
Потом, когда отец умер, он так и остался куском дерьма для Алевтины Ивановны. Не сыночком, не Петенькой, а Петькой или кусок дерьма.
А он…он ее любил. Потому что больше некого было любить, потому что не знал, что любовь бывает другой. Она была единственной, кого он любил на самом деле всю свою жизнь…пока не увидел в одной вонючей гостинице девочку с огромными зелеными глазами и черными косами.
Но это случится намного-намного позже. Вначале мать заставит его жениться на дочери Васенкова – Людмиле. Той самой Людмиле. И благодаря этому браку Петя получит новое звание, а потом и станет тем, кем всегда хотел стать – ХОЗЯИНОМ всех этих…кто смели называть его «куском дерьма».