Любовница с характером
Шрифт:
Мужчина пустил в ход прославивший его шарм и улыбнулся:
– Прости, bellissima, мне нужно лететь в Париж по делам.
Женщина, чье имя он никак не мог вспомнить – Кармела? – откинулась назад, соблазнительно потянулась, демонстрируя улучшенные пластической операцией груди, и еще сильнее надула губы:
– Обязательно ехать прямо сейчас?
Продолжая улыбаться, Алексио закончил одеваться, наклонился, поцеловал ее и отстранился, прежде чем она успела обнять его за шею. Он ощутил приступ клаустрофобии.
– Нам было хорошо вместе, cara…
Губки поджались, и истинная натура женщины проявилась в ее взгляде. Кармела умела распознавать, когда от нее отказываются, и ей не понравилось, что сейчас это сделал столь популярный мужчина, как Алексио Кристакос.
Обнаженная женщина, со свойственной итальянкам вспыльчивостью, вскочила и убежала в ванную. Алексио вздрогнул, но с облегчением выдохнул, как только она захлопнула дверь.
Он покачал головой, вышел из номера и направился к лифту. Женщины… Алексио любил их, но… недолго. Они оказывались в его постели, когда ему этого хотелось, и исчезали, как только ему надоедало их ублажать… что происходило довольно быстро.
После многолетних наблюдений за холодным отношением матери к отцу Алексио чувствовал необходимость оберегать себя от женщин. Он привык к отчужденности и легко справлялся с ней.
Его отец, отвергнутый женой, целиком переключился на сына, сделав его центром вселенной. Это было чересчур. С раннего детства Алексио боролся с чрезмерным вниманием отца. И теперь, когда в поведении кого-либо, особенно женщин, проскальзывал хотя бы намек на чрезмерную эмоциональность или большие ожидания, он закрывался.
Алексио был искушен в коротких интрижках, и, хотя свадьба брата вроде бы заставляла задуматься о собственной судьбе, в свои тридцать лет он все еще не испытывал необходимости остепениться.
Алексио видел себя обремененным семьей в далеком будущем. Когда придет время, его жена будет идеальной. Красивой, умеющей подстраиваться, не требующей от мужа проявления эмоций. Кроме того, он не попадет в ту же ловушку, что и его отец. Алексио не собирался провести всю жизнь в мучениях, возжаждав женщину, которая не жаждала его. Еще ребенком он осознал, что любви нет.
Он подумал о старшем брате, приехавшем на похороны матери. Сколько нежелательных эмоций пришлось испытать в тот день – шок, ярость, боль. Привыкнув блокировать подобное, Алексио отодвинул инцидент на задворки сознания. Он не стал искать Сезара да Сильву и не обсуждал это с Рафаэлем, хотя знал, что тот пригласил сводного брата на свою свадьбу. Но после их первой – и последней – встречи тот не появился.
Эмоции непредсказуемы. Они сбивают с толку. Посмотрите на Рафаэля! Его жизнь перевернулась с ног на голову из-за женщины, которая четыре года не давала ему увидеться с сыном. И через два месяца после новой встречи он женился, влюбившись до беспамятства и блаженно забыв уроки отца, касающиеся переменчивой натуры женщин.
Каким бы счастливым ни выглядел на свадьбе Рафаэль и каким бы милым ни был малыш, Алексио считал, что Саманта одурачила его брата. Иначе почему она все-таки решила выйти замуж за Рафаэля Фальконе, лидера мировой автомобильной индустрии,
Нет, Алексио хорошо знаком с этим сценарием и не позволит загнать себя в ловушку, как его брат. Он никогда не простит женщину, которая прятала от него ребенка.
Алексио поджал губы, сел в машину и сосредоточился на делах. Воспоминания о свадьбе брата и о недавней партнерше по сексу были задвинуты в угол.
Сидони Фицджеральд пристегнула ремень и сделала глубокий вдох, но это не помогло ей избавиться от напряжения. В кои-то веки привычный страх полета на самолете был вытеснен чем-то другим, однако удовольствия это не доставляло.
Перед ее глазами стояло по-детски округлое обеспокоенное лицо любимой тети Жозефины, а в ушах раздавался ее дрожащий голос: «Сидони, что это значит? Они отнимут у меня мой дом? Все эти счета… откуда они?»
Тетушке было пятьдесят четыре года. Всю жизнь она провела в собственном наивном мире. При рождении Жозефина пережила асфиксию, и как следствие у нее развилось поражение мозга средней тяжести. Она всегда немного отставала от сверстников, но справлялась с учебой и смогла найти работу. Тетя до сих пор работала в овощном магазине недалеко от дома, в котором жила много лет, и это давало ей независимость.
Сидони поджала губы. Она любила свою самовлюбленную и самодовольную маму, которая скончалась несколько месяцев назад, но как та могла поступить столь жестоко со своей милой и простодушной младшей сестрой?
Когда умер отец Сидони, их комфортной жизни пришел конец. Они с матерью остались ни с чем. Сидони пришлось покинуть колледж перед последним курсом.
Переезд в Париж, к тете Жозефине, оказался единственным вариантом для ее матери, Сесиль, чтобы не стать бездомной или – что еще хуже – искать работу. Сесиль была в ужасе. Она привыкла к жизни в комфорте, сравнительной роскоши и надежности, которую обеспечивал напряженно работающий муж, желавший только одного – сделать свою жену счастливой.
Сесиль уговорила свою сестру взять ссуду в банке по залог дома, купленного покойным мужем для беспомощной Жозефины, затем уговорила ее повторно заложить дом. Она потратила все деньги на себя, а теперь тетя Жозефина как оставшийся в живых пользователь счета должна нести ответственность за астрономические долги.
Сидони не собиралась оставлять тетю один на один с бедой. Для начала она перевела все долги на свое имя, и сделала это не задумываясь. Сидони очень рано научилась покрывать мать, и это продолжалось даже после смерти матери.
Теперь ей предстояло перебраться в Париж, чтобы помочь тете выбраться из кризиса. Сидони подавила приступ паники. Она молода и здорова, ей наверняка удастся найти работу, пусть даже черную.
Сидони потеряла место официантки в Дублине прямо перед тем, как уехать в Париж для обсуждения с юристом ситуации тети. Менеджер ресторана с грустью сообщил, что, как и многих других, их ожидает закрытие. Теперь Сидони возвращалась в Дублин только для того, чтобы закончить там свои дела.
Она сжала кулаки при мысли о том, что ее мать всегда думала только о себе…