Любовница. Книга 2
Шрифт:
– Лорд Эйн, к вам представители всех родов и…
– Пусть проваливают.
Охард там помялся за дверью и несколько неуверенно произнес:
– Это по поводу сэльдины.
У меня сердце дрогнуло почему-то.
Но шеф, все так же не отводя от меня взгляда, ответил:
– Я не меняю своих решений. Главы рода уже были поставлены в известность, что выбирать сэльдину я не намерен. Если они явились с надеждой переубедить меня - совершенно напрасно. Это все.
– Да, господин, - и Охард закрыл дверь, так и не заглянув даже.
И бросив меня в плену не совсем вменяемого шефа. Да что там «не совсем» - невменяемого и точка.
– То есть главы родов в курсе?
– тихо спросила я.
– Со времени моего перерождения прошли сутки, час назад они получили письма с новой информацией, несколько минут назад на их символах рода появился знак подчинения мне. Да, они в курсе. Не отвлекайся, Виэль, это все сейчас совершенно не имеет значения.
Значение судя по его взгляду имела я. И только я. И чувствовала я себя от этого крайне неуютно. И да, решила спросить:
– А если я откажу, вы измените свое решение и возьмете сэльдину?
Взгляд шефа стал каким-то вконец предгрозовым, но он мне все равно ответил:
– Нет, Виэль. Если ты мне откажешь, я мучительно проживу годы становления силы, а затем вернусь и докажу, как ты была не права.
У меня замерло сердце. Замерло, а затем ускоренно забилось.
А лорд Эйн, склонился ко мне и выдохнул:
– Шесть.
– Что?
– переспросила, не понимая.
– Ты задала шесть вопросов, я ответил. Твоя очередь отвечать, Виэль.
У меня внезапно появилось стойкое ощущение нахождения в ловушке, причем стойкость ощущению придавало чувство, что я сама себя сюда загнала. Даже сказать мне было нечего, просто кивнула.
Лорд Эйн улыбнулся, протянул руку, поправил прядь моих волос, заправив за ухо и едва слышно спросил:
– Ты считаешь тортики лучшим из удовольствий?
– Да… - голос дрожал.
– Почему?
Идиотский диалог, но я ответила, и даже честно:
– Они сладкие.
На губах лорда Эйна заиграла загадочная улыбка, и подавшись ко мне, он произнес:
– Дай мне шанс, Виэль, и я докажу насколько мало ты знаешь о том, как бывает сладко. Насколько может быть сладко. И как мизерно ощущение сладкого на языке, в сравнении с ощущением сладости во всем теле.
И вот он же только сказал, а у меня внезапно сладко заныл почему-то живот. И если бы только он…
– Еще четыре, - произнес шеф.
– Что?
– я уже ничего не соображала.
– Вопроса. Осталось четыре, - поставил в известность лорд Эйн.
У меня было какое-то предобморочное состояние, даже кивнуть сил не осталось. Я едва дышала, как завороженная глядя в его глаза не в силах отвести взгляд, и не могла даже пошевелиться.
Шеф же вновь протянул ладонь, провел пальцами по моей щеке, спустился и коснулся приоткрытых губ, вновь посмотрел мне в глаза и тихо спросил:
– Сколько мужчин прикасались к твоим губам?
Замерла, удивленно глядя на снежного лорда. Но честно ответила:
– Трое.
Его взгляд потемнел, словно тучи сгущались и грядет буря, но следующий вопрос прозвучал ровно:
– Тебе нравилось?
Внезапно захотела, чтобы все эти вопросы закончились! И все же ответила:
– Да. С одним из них.
В глазах лорда Эйна стало на порядок темнее, а вот вопрос он задал искушающе-тихо:
– Опиши ощущения.
Гулко сглотнув, попыталась быть честной, и в первую очередь сама с собой. Закрыла глаза, ответственно пытаясь вспомнить… Поцелуи были, но вот самым ярким из них для меня всегда оставался тот, после помолвки с Закари. Когда он провожал меня домой через городской парк, остановился возле кустов цветущих и дурманяще пахнувших роз, обнял, склонился к моим губам и… Ощущения?
– Счастья. Тихого, завораживающего счастья. Тепла в груди. Замирающего сердца. Словно стоишь на краю чего-то удивительного и неизведанного. Осознание правильности происходящего. Желания замереть и сохранить в памяти этот миг...
– Неправильные ощущения, - усмехнувшись произнес лорд Эйн.
Распахнув ресницы, недовольно посмотрела на него и в сердцах спросила:
– И почему это неправильные?
Но вместо того, чтобы ответить, снежный лорд, подавшись ко мне, прошептал:
– Закрой глаза, Виэль.
Кто бы мне объяснил, почему я подчинилась без слов, возражений и даже возмущенных мыслей. Просто сомкнула ресницы и вздрогнула, едва ощутила прикосновение к своим губам. Осторожное, чарующе-нежное, мимолетное, сменившееся ощущением теплого дыхания на занывшей от ожидания и предвкушения коже. И дрожь по телу, отозвавшаяся сладкой истомой, едва я почувствовала еще одно касание его губ к моим… Осторожное лишь в первый краткий миг, а затем ставшее решительным, уверенным, лишенным сомнений и лишающим дыхания. Прикосновение, спугнувшее все мысли, заставившее сердце забиться в неистовом темпе, вырвавшее стон и даже не один… и… вдруг ставшее вновь нежным, едва осязаемым.
– Как ощущения?
– сквозь грохот моего сердца, донесся до меня голос лорда Эйна.
– Кккакие ощущения?
– тяжело дыша, спросила я, и распахнула ресницы.
Он улыбнулся, и вновь склоняясь ко мне, прошептал:
– Правильные.
О, они были такие… правильные… но больше как-то упоительные, дурманящие, сводящие с ума, лишающие мыслей, ощущения пространства, реальности происходящего, лишающие всего… Лишь оглушающий грохот сердца, сильные руки на охваченном истомой теле, губы, отбирающие дыхание...