Любовник королевы
Шрифт:
В комнате повисла гнетущая тишина.
– А как поступить, пока закон не принят? – осторожно спросил писарь. – Какую надпись сделать на обложке Библии? Латинскую или английскую? Внутри бутафорской книги будет лежать настоящая. Какая именно, сэр Роберт? Можно написать на обложке по-английски, а внутрь положить латинский экземпляр, если принцесса даст на то свое согласие. Если нет, то английский. А можно сразу две Библии.
– На обложке будет написано по-английски: «Библия», – решил Роберт. – Всякий поймет, что к чему. Пусть художник сделает буквы покрупнее, чтобы всем было ясно: это бутафория, а не настоящая книга. Так, символ.
Писарь сделал соответствующие пометки. Откуда-то появился
– Когда мы закончим с этим, я хочу проверить, как обстоят дела с другой процессией, – раздраженно произнес Дадли. – Той, что двинется из Уайтхолла к Вестминстерскому аббатству. Мне нужен список лошадей. Да, и проверь, чтобы подобрали крепких мулов.
Он щелкнул пальцами, и перед столом появился другой писарь.
– Еще мне нужны люди, – вдруг заявил Дадли.
Второй писарь стоял наготове с дощечкой для письма, пером и пузырьком чернил.
– Какие люди, сэр?
– Маленькая девочка с букетиком цветов. Затем старуха… крестьянка из какого-нибудь центрального графства. Отметь это себе и пошли Джерарда, чтобы нашел мне с полдюжины. Непременно запиши: старуха, внешне щуплая, но достаточно крепкая, чтобы сумела выстоять, сколько надо. С сильным голосом, чтоб ее было слышно. Дальше: девочку лет шести-семи, приятную личиком и бойкую, чтоб не побоялась выкрикнуть приветствие и поднести королеве букетик цветов. Нужен парень из подмастерьев. Статный, естественно. Он будет бросать лепестки роз под ноги лошади королевы. Кто еще?.. Да, старик крестьянин. Этот будет выкрикивать: «Да хранит Господь ваше величество!» Еще мне понадобится парочка смазливых купеческих жен… солдат, что сейчас болтается без работы… нет, лучше раненый. К нему – двоих матросов, откуда-нибудь из Плимута, Портсмута, Бристоля. Из тех мест. Только не лондонских. Они будут выкрикивать, что наконец-то пришла королева, которая умножит богатства страны заморскими землями. Пусть орут, что поплавали по белу свету, повидали чужие богатства. Мол, Англия достаточно сильна, чтобы взять их себе, поскольку теперь у нас появилась смелая и решительная королева.
Писарь скрипел пером, торопясь занести все это на бумагу.
Роберт, все более вдохновляясь своим замыслом, продолжал его развивать:
– Пожалуй, мне понадобятся еще несколько стариков. Один впереди. Он будет издавать радостные возгласы, посему его должно быть видно. Другого поставим сзади. Тот станет кричать, что королева – дочь своего отца, истинная наследница и все такое. Всю эту публику мы разместим здесь, здесь и здесь. – Роберт ткнул пальцем в карту улиц. – Да, пожалуй, так. Такое их расположение меня устроит. Нужно предупредить этих людей, чтобы выкрикивали разные фразы, а не повторяли одну и ту же. Само собой, чтоб не сболтнули, что их наняли. Наоборот, пусть рассказывают всем и каждому, что оставили работу и пустились в дальний путь из желания увидеть королеву и любви к ней. Солдаты пусть говорят, что королева принесет стране мир и процветание. Женщинам приказать, чтобы вели себя достойно. Шлюх в передних рядах быть не должно. Дети чтоб не бегали и не вопили. Пусть родители следят за ними. Я хочу, чтобы все увидели, как нашу королеву любят все сословия. Побольше благословений, пожеланий долгих лет правления.
– Сэр, а если она не услышит этих возгласов? – почтительно осведомился писарь. – На улицах будет весьма шумно.
– Я подскажу ей, в каких местах делать остановки, – тут же нашелся Роберт. – Елизавета обязательно услышит приветствия. Я заранее предупрежу об этом королеву.
За их спинами открылась
– Вижу, вы весь в хлопотах, сэр Роберт, – вежливо заметил главный советник пока еще не коронованной королевы.
– Да, Сесил. Но я надеюсь с ними справиться. Мне поручено заниматься коронационной процессией. Смею полагать, что учту интересы всех.
Сесил еще раз взглянул на море бумаг и заметил:
– Я лишь хотел сказать, что вы утомляете себя, чрезмерно вдаваясь в подробности. Насколько помню, королева Мария обошлась без детально расписанных церемоний. По-моему, она просто направилась тогда в аббатство, а двор последовал за ней.
– Придворные ехали в каретах и верхом, – вспомнил Роберт. – Процессия шла определенным порядком. Шталмейстер Марии тоже составлял список. У меня есть его бумаги. Вся искусность церемонии – заставить предусмотренные события выглядеть так, словно они происходят сами собой.
– Триумфальные арки и живописные сцены? – спросил Уильям Сесил, умудрившись прочесть перевернутые надписи.
– Неожиданные проявления верности, – твердым голосом ответил Роберт и встал между Сесилом и столом, загородив бумаги. – Отцы города настаивали на этом. Должен сказать вам, мой уважаемый главный советник: на престол вступает очень молодая женщина, чьи права оспаривались едва ли не с самого ее рождения. Другая молодая женщина, чьи права на английский престол также подвергались сомнению, была коронована тайно, а затем скрывалась даже от глаз придворных. Мне думается, очень важно, чтобы в Елизавете все видели законную наследницу, вызывающую в людях радость и ликование. Ей незачем таиться от народа. Пусть все увидят ее, увенчанную короной.
– Леди Джейн не была законной наследницей, – заметил Сесил, словно забывая, что говорит это ее бывшему шурину, и не заботясь о деликатности фраз. – А корону на ее голову нахлобучил государственный изменник, вскоре обезглавленный. Я говорю о вашем отце.
Дадли стоически выслушал это и спокойно произнес:
– Отец дорого заплатил за измену, а я – за свое участие во всем этом. Сполна. В свите Елизаветы вы не найдете никого, кто за минувшие годы хотя бы раз не сменил свои взгляды и убеждения. Кое-то делал это дважды. Думаю, даже вы, сэр, пусть вам и удалось уберечь себя от бесчестия и впадения в немилость.
Сесил, руки которого действительно оказались чище, чем у всех остальных, воздержался от дальнейшего развития темы и сказал:
– Возможно. Но есть одно обстоятельство, о котором вам надлежит знать.
Дадли ждал.
Главный советник наклонился к нему и заговорил угрюмо, почти шепотом:
– У нас нет денег на коронацию и торжества. – Казна почти пуста. Королева Мария и ее испанский муж выжали из Англии почти все соки. Нам нечем платить за живописные панно, фонтаны с вином и золотую парчу для украшения арок. Настоящего золота в казне такие крохи, что едва хватит на коронационный пир.
– Неужели все так скверно? – спросил Дадли.
– Хуже, чем мы представляли, – кивнул Сесил.
– Значит, нам нужно занять денег, – заявил Роберт, ничуть не смущенный таким известием. – Коронация – не забава, которую можно сделать поскромнее и подешевле. Поверьте, во мне нет ни капли тщеславия. Я забочусь не об удовлетворении своих амбиций, делаю это не ради тщеславия Елизаветы, хотя она не лишена его, в чем вы еще убедитесь. Так мы упрочим ее положение на престоле. Зрелища порою обладают большей силой, чем армия. В это вы тоже поверите. Торжественной процессией Елизавета завоюет больше сердец, чем мечами своих солдат.