Любовник королевы

Грегори Филиппа

– Но разводятся же другие! – воскликнул Роберт. – Что, в мире мало подобных случаев?

– Я не знаю, как они будут отвечать за это.

– Сам Папа Римский позволяет разводы, когда они происходят по обоюдному согласию. Тогда это не грех.

– Уж не собираешься ли ты обратиться к Папе? – с неожиданной злостью спросила Эми? – Да и при чем тут он, если нас венчали по реформированному обряду? Или протестантская принцесса уже готова преклонить колени перед Римом?

– Нет, конечно! – крикнул Роберт, тоже вскакивая на ноги.

– Тогда

кто тебе даст позволение на развод? – продолжала допытываться Эми. – Архиепископ Кентерберийский? Ее ставленник, получивший назначение вопреки своим грешкам? Он единственный переметнулся на ее сторону. Остальные епископы в тюрьме или в изгнании. Сам подумай, только он один рукоплескал ее назначению верховной правительницей церкви. Это во всей-то Англии! Негусто.

– Я в церковные подробности не суюсь, – угрюмо признался Роберт. – Только знаю, что все можно сделать, когда на то есть добрая воля.

– Ее добрая воля? – снова ринулась в атаку Эми. – Двадцатишестилетняя женщина, ослепленная похотью, пожелала заполучить чужого мужа и пытается выдать свои плотские желания за Божью волю! Она еще заявила бы, что это Господь повелел ей развести тебя со мной! – Леди Дадли разразилась звонким, почти безумным смехом. – Глупость это все, вот что я тебе скажу, муж. Ты лишь сделаешь из себя посмешище. Твой поступок станет грехом против Бога и человека, оскорблением для меня.

– Что ты выдумываешь? Будь сейчас жив твой отец…

Произнеся эти слова, Роберт сразу понял, что допустил серьезный тактический промах. Ему ни в коем случае нельзя было упоминать о ее отце. Семейная гордость Эми ощетинилась, как сторожевой пес, готовый сорваться с цепи.

– Ты еще смеешь трепать его имя? Да мой отец отходил бы тебя кнутом за одни только мысли о разводе! Он убил бы тебя на месте, если бы услышал, что ты предлагаешь мне подобные гадости!

– Ошибаешься! Твой отец хорошо знал свое место, – не сдержался Роберт. – Он и пальцем не посмел бы тронуть придворного.

– Жаль, я тогда не прислушалась к его словам. Правильно он называл тебя хвастуном и говорил, что я стою десятерых таких, как ты! – заявила Эми, плюнув ему под ноги. – Я не верила, спорила с ним. Но как же он был прав. Ты действительно хвастун, да еще и лжец. Тебе сказать, что любишь меня, – раз плюнуть.

Роберт едва видел ее. Ярость застлала ему глаза.

Слова с трудом вылетали из его горла:

– Эми, еще никто и никогда не оскорблял меня, как ты, оставаясь безнаказанным. Скажу больше – живым.

– Что ты, муж! Я еще мягко тебе сказала. Другие найдут слова похуже. Они назовут тебя ее пажом, живой игрушкой, жеребцом, с которым она удовлетворяет свою похоть.

– Королем Англии! – закричал Роберт.

Эми резко повернулась и схватила его за воротник рубашки, которую с такой тщательностью и любовью штопала.

– Никогда! – в бешенстве закричала она, впиваясь ему в горло. – Прежде чем она тебя получит, тебе придется меня убить!

Роберт оторвал ее цепкие пальцы от своей шеи,

толкнул Эми на стул и заявил:

– А вот этого я тебе никогда не прощу. Я хотел поговорить с тобой как с разумным человеком. Без угроз, без крика. Но ты перешла все мыслимые пределы. Из мужа, человека, который тебя любил, ты превратила меня в своего врага.

Эми запрокинула голову и вдруг с силой плюнула ему в лицо, исторгнув из себя целый ком слюны. Роберт бросился на нее, но она успела схватиться за спинку стула и обеими ногами ударить его в живот.

– Можешь убить меня прямо сейчас. Тогда развод не понадобится. Но знай, я тебя не боюсь. Что мне твоя ненависть? Ты похотлив, как хряк. Ты ложишься с нею, потом едешь сюда, занимаешься этим со мной и каждой из нас говоришь: «Я тебя люблю». Может, и не только нам?

– Я тебе вчера ничего не говорил! – заорал Роберт.

У него за спиной открылась дверь. Леди Робсарт молчаливо застыла на пороге.

– Уходите! – крикнула ей Эми.

– Нет, леди Робсарт, вы как раз вовремя. Идите сюда. – Он торопливо отер плевок жены и расправил воротник рубашки, скрученный ею в жгут. – Пожалуйста, проводите Эми в ее комнату, уложите и дайте чего-нибудь успокоительного. Я лягу в комнате для гостей, а завтра, едва рассветет, уеду.

– Нет! – закричала Эми. – Ты придешь ко мне, Роберт, и ляжешь со мною. Ты сам это знаешь. Грязная похоть не даст тебе уснуть. Ты снова меня захочешь, будешь шептать: «Я люблю тебя». Лгун! Грязный и порочный!

– Леди Робсарт, уведите ее, иначе я за себя не ручаюсь. Я больше не позволю изливать на меня оскорбления и плевать мне в лицо. Если вы не уведете вашу падчерицу, я ее просто убью.

– Ты придешь ко мне, или я тебя убью! – закричала Эми.

Леди Робсарт удерживала обезумевшую женщину. Руки Эми извивались как змеи, норовя вцепиться в Роберта. Он бочком пробрался к двери, взбежал по узкой лестнице, заскочил в комнату для гостей и заперся изнутри.

Эми лежала в постели, не в силах подняться. Впрочем, супругам Дадли обоюдно не хотелось видеть друг друга. Леди Робсарт ледяным тоном сообщила Роберту, что Эми всю ночь проплакала навзрыд, а под утро упала на колени и стала молиться, прося Бога освободить ее от этой муки, называемой жизнью.

Люди Роберта ждали во дворе, готовые тронуться в путь.

– Полагаю, она вам потом расскажет, что это вдруг на нее нашло, – сказал он леди Робсарт.

– Я тоже на это надеюсь.

– Я рассчитываю на ваше благоразумие, – продолжал Роберт. – Если поползут сплетни, королева будет очень недовольна.

– Они исходят не из нашего дома, а из Лондона, – все тем же ледяным тоном заметила ему леди Робсарт. – Королеве не стоило бы давать такую богатую пищу для разговоров.

– Эми должна реально взглянуть на вещи. Ей стоит согласиться на развод. Я не желаю принуждать ее силой, высылать в какой-нибудь отдаленный монастырь, хочу получить ее добровольное согласие. Ее уступчивость будет вознаграждена.