Любовник змеи
Шрифт:
Ура!..
Я погрузился в изучение профиля Акбалы. Лента была наполнена видео – на которых красавица исполняла зажигательные танцы; фотографии разной степени пикантности чередовались с цитатами из древнеегипетских стихотворений и из трактатов о танце и пантомиме; с собственными размышлениями Акбалы об искусстве, жизни и любви.
Все это выдавало в Акбале большую умницу. Мысли девушки были на удивление ясные и оригинальные. Меня поразил – например – такой ее афоризм: «Лучше катить свою маленькую тележку – чем идти во главе большого каравана».
Само собой: с Акбалой хорошо было бы в постели. Но не только в постели. С Акбалой есть о чем поболтать за чашкой чаю. Да и в постели – после секса – Акбала развлекала бы возлюбленного утонченной беседой, как афинская гетера.
Я тоже был зарегистрирован в той социальной сети. И решился.
Прерывисто дыша – дрожащими пальцами я настучал сообщение Акбале. И на этот раз меня хватило на большее, чем на жалкое «привет». С вдохновением поэта я набрал несколько пылких строк, в которых говорил, что являюсь почитателем сценического таланта Акбалы и вообще в полном восторге от нее. «Я очень хочу с вами познакомиться».
Отправив сообщение, я – ссутулившийся, с прыгающими по спине мурашками – еще с четверть часа торчал перед ноутбуком. Будто ждал, что Акбала ответит.
Но глубокой ночью – когда за окном в снежной пелене горели только желтые глаза одноногих фонарей – девушка была, конечно, «оффлайн».
Я живо представил: Акбала лежит под одеялком в маленькой кроватке – и улыбается во сне. Господи, до чего мило!.. Я бы – наверное – полжизни отдал за то, чтобы побыть котиком, урчащим в ногах спящей Акбалы.
Что делать?.. Надо было и мне отправляться в постель. Я подумал: до самого утра я буду видеть Акбалу в эротических снах. А когда открою глаза – меня будет ждать в социальной сети ответное сообщение Акбалы. По крайней мере – я всем своим исстрадавшимся сердцем верил: Акбала мне напишет. А иначе белые дни превратятся для меня в полярную ночь. Я утрачу последние остатки веры во вселенскую справедливость…
Ворочаясь под одеялом и силясь заснуть, я фантазировал о том, как сладко было бы – в самом деле – побеседовать с Акбалой за кружкой чаю, печеньем и разноцветными конфетами. Открыть перед чуткой девушкой свою израненную душу.
Вот что я рассказал бы Акбале – если б зазвал красавицу в гости.
3.Непрерывная революция
В восемнадцать лет – начиная учебу на втором курсе университета – я был на две меры менее озлобленным на мир, чем сегодня; и на три меры более романтиком.
Я был – можно сказать – пробившимся из земли тонким зеленым стеблем. И – повернись колесо обстоятельств по-иному, чем это получилось – из меня выросло бы совсем не такое колючее дерево, каким я оказался теперь.
О, тогда я не ненавидел мир!.. Глядя на его несовершенства, я мечтал о том, как можно все исправить.
Скучая на лекциях – слушая, как очкастые профессора с лоснящимися лысинами жонглируют терминами вроде «права человека», «подсудность деяния» и «презумпция невиновности» – я подмечал, что господа законники, со времен самого Хаммурапи, не сделали человечество ни на грамм счастливее.
Вот если бы адвокаты всех стран объединились. И настрочили бы иск в пользу всех угнетенных, униженных, обделенных – призвав к ответу воров, обжор и плутов… Восторжествовала бы тогда мировая справедливость?..
Хех!.. Да кто же верит в сказки?..
«Декларация естественных прав и свобод человека» давно написана. Короли и президенты жертвуют миллионы долларов в международный комитет по борьбе с бедностью и последствиями войн. С высоких трибун произносятся страстные речи о необходимости заботы об экологии. Вот только жизнь на нашем зелено-голубом шарике не становится легче.
Сеньоры будущие адвокаты – мои сокурсники – и не горели желанием спасать человечество. В роскошной столовой факультета студентики поглощали бутерброды с копченой колбасой, с паштетом и с семгой, крабовый салат и кремовые пирожные. И вели позорные – с моей точки зрения – разговоры.
Кто-то хвастался: «Меня папаша на лето в юридическую контору устроит. Будет у меня практика». Другой раздувался, как лягушка: «А я пишу иски по жилищным спорам. Зарабатываю по три с половиной тысячи червонцев за иск!..».
Студентики грезили о том, как закончат университет, сядут на теплые местечки в адвокатских коллегиях и не будут знать недостатка в деньгах, качественном алкоголе и женщинах; будут ездить до комфортабельного офиса на шикарных авто и летать в отпуск на Багамы. И никому из этой «золотой молодежи» не приходило в голову сказать: «Я стану защитником обиженных и слабых!..».
Я тоже – бывало – захаживал в столовую перехватить чашку кофе и бутерброд с беконом. Но кусок застревал у меня в горле. В голове вдруг стукало: «Пока я здесь шикую – какой-нибудь ребенок в Южной Индии пухнет от голода». Или: «Я учусь в институте. А сыну сантехника дяди Коли ВУЗ никогда не светил – потому что оплата обучения рабочей семье не по скромному бюджету».
Иногда меня так и скручивал в морской узел жгучий стыд перед больными африканцами, голодными индусами, изнасилованными девушками и бомжами. Чем я лучше всех этих несчастных людей?.. За что мне дана привилегия вкусно есть, сладко спать, каждое утро принимать душ?..
Мне хотелось – как мифическому Христу – искупить своей болью все страдания рода человеческого.
Своими мыслями я – разумеется – не делился ни с кем из сокурсников, даже с теми, кто держал меня в приятелях. Озабоченные совсем другими материями сверстники – в лучшем случае посмеялись бы надо мной и прозвали бы «Исусиком». Чувствуя, что от товарищей по университетской скамье меня отделяет глухая стена непонимания – я все больше замыкался в себе; превращался в хмурого молчуна.
Так почему мир полон скорбей?..