Любовник

Шоун Робин

— Слушаюсь, — проговорила она и направилась в ванную. Энн резко обернулась.

— Джейн…

Взятая в аренду вместе с домом служанка замерла.

— Что угодно, мэм?

— Я выгляжу иначе?

— Нет, мэм. Желаете что-нибудь еще?

Энн внезапно стало смешно. Горничная знала ее меньше недели. Даже если бы и были какие-то перемены, она бы их не заметила.

— Ничего, спасибо. — Она изо всех сил сопротивлялась соблазну опять повернуться к зеркалу. Какие перемены произвел в ней Майкл?

Ибо перемены были.

Она заплатила мужчине, чтобы тот лишил ее девственности.

К тиканью французских часов на каминной полке из красного дерева примешалось сдавленное хрипение в ржавых трубах. Не важно, почему Майкл решил стать ее любовником, заключила наконец Энн. Она хотела провести с ним предстоящий месяц. Вместе спать. Вместе гулять и завтракать.

Близость. Дружба.

Ничего подобного с мужем испытать невозможно.

Шорох одежды возвестил о том, что она не одна. На пороге ванной стояла Джейн. И когда их взгляды встретились, горничная отвела глаза.

— Вас раздеть, мэм?

— Да, пожалуйста.

Горничная ловко расстегнула пуговицы на спинке шелкового платья. А Энн бросило в жар: она вспомнила, что Майкл так же искусно управлялся с ее одеждой. Энн методично избавилась от платья, лифа, корсета и нижних юбок. Мраморные часы пробили время. Прошло полчаса, ровно столько, сколько потребовалось допотопной колонке, чтобы подогреть воду. Служанка скрылась в ванной, и оттуда раздался плеск льющейся воды.

Через пять минут, когда ванна наполнилась, возвратилась Джейн.

— Я велела лакею спустить ваш баул вниз.

— Хорошо, — отозвалась Энн.

Пенал ванной наполнил влажный туман, попахивало газом. А раскрашенная под мрамор, с большими медными ручками колонка продолжала извергать жар.

Энн быстро почистила зубы, ополоснула рот водой и выплюнула в пожелтевшую фаянсовую раковину. Допотопный, как и все в доме, туалет фыркнул, когда она потянула за медную цепочку рычаг бачка под потолком. Отпихнула в сторону упавшие к ногам шерстяные панталоны и уставилась на синяк на бедре. Мускулы в промежности свело.

Она коснулась этого отпечатка и поняла, что подушечка се пальца не закрывает отметины. Узкая деревянная скамейка впивалась в ягодицы. Энн нагнулась, расстегнула подвязки и скатала чулки. Майкл и снимал, и надевал их на нее. Скатал, когда заставил узреть ангелов, а надел едва ли полтора часа назад.

Энн распрямилась и стянула через голову рубашку. Зачем она заставила себя погрузиться в медную ванну. Майкл недавно ласкал ее ягодицы, но сейчас ничто не напоминало его язык. Вода жгла ее тело.

Энн окунула в ванну мочалку и принялась намыливать, пока ткань не покрылась чистой белесой пеной. Так смешиваются естественные соки мужчины и женщины.

А у Майкла в ванной колонки не было. И газа тоже. Быть может, он обгорел при взрыве нагревателя? Так закончило жизнь немало англичан в больших и малых городах страны.

Мочалка царапала ее нежные соски — осклизло грубая, мягкая, но в то же время шероховатая. Как его пальцы, когда они доставляли ее телу наслаждение.

«А каково принимать ванну вместе с мужчиной?» — подумала Энн. Ванна Майкла достаточно велика, спокойно вместит двоих.

Энн выпустила намыленную мочалку и накрыла ладонями груди, воображая, что это руки Майкла.

— Мэм?

Энн отдернула руки от грудей, причиной жара в ее теле была отнюдь не вода.

— Да?

Горничная вошла в ванную. Она отводила глаза, стараясь не смотреть на обнаженную госпожу.

— Я подумала, вы захотите добавить в воду горькую соль. Она помогает от усталости и снимает напряжение.

Энн нахмурилась. Как могла догадаться служанка?

Почему бы ей не догадаться? Она пропадала всю ночь и добрую часть утра. Горничная помогала ей раздеваться и уловила запах пота и мускусный аромат Майкла.

Служанка еще ничего, вот скоро об этом узнает весь Лондон!

— Спасибо, Джейн, но я уже почти вымылась. Ты уложила вещи?

— Почти. Что вы наденете в дорогу?

Что надевают дамы, направляясь к любовнику?

— Серое шерстяное дорожное платье с черным бархатным воротником и черный утренний гренадиновый плащ.

— Слушаюсь, мэм. — Горничная поспешно подобрала разбросанное белье и удалилась. В какое-то мгновение Энн захотелось ее вернуть и спросить, можно ли солидной даме сожительствовать с мужчиной, с которым она не состоит в браке?

У Энн на глаза навернулись слезы. Она намылилась и стала яростно тереть себя мочалкой. В чем, собственно, дело? Она потеряла невинность. Это она замыслила и спланировала сама. Вот и все.

Энн не сожалела о своем решении. Хватало иных обстоятельств, из-за которых приходилось раскаиваться. Так и не сделанный выбор. Так и не выполненные обязательства.

Разбрызгивая воду, Энн лихорадочно вытерлась и завернулась во влажное полотенце. И, вернувшись в спальню, под покровом деревянной ширмы молча надела чистые чулки и панталоны. Джейн уже приготовила корсет, и Энн мимоходом заметила, что ее груди все еще кажутся припухшими и податливыми. Она вступила в кольцо нижних юбок. Служанка застегнула лиф и безучастно натянула ей через голову серое шерстяное платье.

Майкл был отличной горничной — у Энн закружилась голова, — гораздо лучше, чем Джейн или ее служанка в Дувре. Быть может, этот пост следовало бы занимать мужчинам, а не женщинам?

— Вы возвратитесь в конце месяца, мэм? — Бледно-голубые глаза в зеркале блестели от любопытства. Впервые в этом доме слуги проявили интерес к ее персоне.

— Конечно, вернусь.

— А адрес оставите?

Энн нахмурилась. Вчера любопытство служанки пришлось бы ей по душе, а сегодня показалось назойливым. Но раздражение было мимолетным: горничная не виновата, что ее госпожа решилась на порочную связь.