Любовники и лжецы. Книга 1
Шрифт:
– По-деловому? – оглянулась она, обдав его презрительным взглядом. – Как я рада! Именно этого мне и хотелось. Итак, я продала дом. Ты не против, если мы опять начнем с этого места?
Паскаль не отрывал от нее взгляда. Это известие застало его врасплох, и он понимал, что сейчас почувствует боль. Его последние слова только отсрочили ее появление. Лицо у Элен застыло, она отвела взгляд от Паскаля.
– Я приняла решение вернуться в Англию. Папа обещал найти для меня подходящее место. Возможно, где-нибудь в Суррее, не очень далеко от дома. На английском рынке сейчас спад, так что он думает, нам удастся заключить
Паскаль изумленно смотрел на жену. В глубине ее глаз были отчетливо видны отблески триумфа.
– Ты не можешь так поступить, – вымолвил он наконец.
– Отчего же? Папа уже поговорил с адвокатами, я тоже. Мы ведь поженились в Англии, там родилась Марианна…
– Ты сама настояла на этом…
– Поэтому у нее двойное гражданство. Воспитываю ее я, поэтому папин адвокат сказал, что у меня есть полное право. Я могу жить с ней там, где я захочу.
– Ты же сама дала согласие! – Паскаль едва мог говорить. – Ты сама подписала соглашение, по которому мы привезли ее сюда. Ты хотела облегчить общение – это твои слова – для меня, для ее бабушки…
– Твоя мать умерла.
– Ты подписала соглашение. Ты дала мне слово!
– Соглашения иногда расторгаются. Вот я его сейчас и расторгаю. По словам адвокатов, ты, конечно, можешь обжаловать мое решение, но это будет стоить тебе больших денег, и в конечном итоге ты все равно проиграешь. Если дело дойдет до судебного разбирательства, они расскажут о твоей нынешней работе – о том, что она собой представляет. Они расскажут, что ты постоянно находишься в разъездах. День – дома, день – отсутствуешь.
– Я всегда здесь! – взорвался Паскаль. – Я приезжаю в любой момент, как только мне разрешают с ней увидеться. Один вечер в неделю, один уик-энд в месяц. Я не пропустил ни одного свидания, ни одного!
– Кстати, – не отступала Элен, повышая голос, чтобы перекричать бывшего мужа, – адвокаты говорят, что число ваших свиданий вполне можно было бы уменьшить. Когда мы переедем в Англию, так, без сомнения, и произойдет. Возможно, летом ты сможешь забирать ее на несколько недель во Францию, но…
– Зачем ты это делаешь?! Вопрос разозлил ее еще пуще.
– Почему? Почему?! Потому что я ненавижу эту страну и всегда ненавидела. Я хочу вернуться к себе на родину, хочу видеть своих родителей и друзей. Я хочу снова работать…
– Ты можешь работать здесь. Переводчик всюду найдет работу, ты сама так всегда говорила.
– Я хочу работать там! Я хочу жить среди людей, которых я знаю, среди которых я выросла…
– Я хочу, я хочу… – Он отступил от нее. – Только это мы и должны принимать в расчет, не так ли? А как насчет Марианны? Как насчет того, что хочется ей?
– Марианна считает, что это замечательная мысль. Загородный дом, пони…
– Так вы уже говорили об этом? Господи Иисусе!
– Да, говорили. И если хочешь знать, я просила ее не говорить об этом тебе хотя бы первое время, пока мы сами с тобой не обсудим все это.
– Обсудим? Ты называешь это «обсудить»? – Паскаль чувствовал, как внутри него поднимается ярость, которую он уже не в состоянии контролировать, и те же самые чувства он читал на лице своей жены. Она наслаждалась своим
Уже в дверях он обернулся к ней.
– В чем, в чем, а в этом я одержу над тобой победу, – пообещал он, – сколько бы времени это ни заняло и сколько бы ни стоило. Я одолею тебя, пусть медленно – сантиметр за сантиметром, но одолею!
– Попробуй, – дернула она плечом и отвернулась.
– Подумай, Элен, задумайся хоть на миг, – предпринял он последнюю попытку воззвать к ее чувствам, сопроводив свой порыв неуклюжим жестом в сторону жены. – Ведь я же ее отец. Неужели ты не хочешь, чтобы мы с ней виделись? Неужели тебе хочется нас разлучить?
– Разлучить? Конечно же, нет. Если ты согласишься с моими предложениями, условия встреч можно оставить прежними: один вечер в неделю, один уик-энд в месяц.
– Один вечер? В Англии? В Суррее? Что же, прикажешь мне еженедельно лететь три часа на самолете, чтобы в течение двух часов побыть с дочерью, а потом еще три часа лететь обратно?
Элен обезоруживающе улыбнулась и с восхитительным сарказмом ответила:
– Но ты ведь любишь летать, Паскаль. Ты проводишь в самолетах полжизни. Почему бы не провести в них чуть больше?
На седьмом этаже редакционного здания «Парижур» главный редактор Франсуаза Ледюк разложила на столе для совещаний снимки Паскаля. Черно-белые – слева, цветные – справа. Паскаль, которого она знала многие годы и сама приняла на работу пятнадцать лет назад, молча стоял рядом. Франсуаза, когда-то болезненно влюбленная в Паскаля, была теперь озадачена его поведением: он только что принес ей сенсацию, настоящую бомбу, а стоит как истукан, не выказывая никакого интереса. Казалось, что он напряжен и витает мыслями где-то очень далеко.
– Ты слишком много куришь, Паскаль, – сказала она материнским тоном, который выработала еще много лет назад и который помогал ей справиться с влечением к этому мужчине.
– Ты права. Я знаю.
Он слегка пожал плечами и погасил сигарету, уже вторую за последние несколько минут. Затем он отошел к окну и стал смотреть в зимнее небо.
Франсуаза видела, как напряжена его спина. Она колебалась. Теперь она и Паскаль были хорошими друзьями и коллегами, и Франсуаза очень ценила это. С помощью своей сильной воли она одержала великую победу над собой. На протяжении пяти, шести, семи лет, возможно, даже дольше, ей удавалось скрывать свои чувства к этому человеку – наглухо, не выдавая себя ни единым жестом или словом. Об этом не подозревал никто, и меньше всех – сам Паскаль. Он был мужественным и совсем не тщеславным – редкий дар для мужчины. Разве что ему чуть-чуть не хватало воображения. Франсуаза мысленно улыбнулась. Паскаль, вечно поглощенный своей работой, в чем-то был похож на священника. Даже когда он замечал, какое впечатление производит на женщин, то полностью это игнорировал. Но Франсуаза подозревала, что он вообще ничего не замечал и не имел ни малейшего представления о собственной привлекательности.