Любовники и преступники
Шрифт:
– Хотел вам вернуть.
– Что это? – она в четвертый раз произнесла слово What.
– Ваше.
Лера заглянула в пакет и вспомнила. Это было несколько лет назад. Марк взял машину напрокат и повез жену кататься по острову. После заката пара остановилась у пустынной бухты неподалёку. На диком пляже без лежаков и кабинок. И ни одного человека в округе! Они купались голыми и любили друг друга. Каким же прекрасным выдался тот день. И природа была как по заказу. Ветер кружил белый песок, в воде были видны рыбки, жавшиеся ко дну.
От воспоминаний тепло разлилось по телу.
– Вы
– Нет, я потом нашёл, – быстро ответил носильщик, и Лера поняла, что соврал.
Как иначе он мог узнать, кому принадлежит одежда? И заявился молокосос сюда не для того, чтобы возвратить никому уже ненужные вещи.
– Это было так давно. И вы запомнили мои вещи?
– Я запомнил вас, – парень твёрдо посмотрел ей в глаза.
– Хорошо. Это всё?
– Да, – сказал он и наклонил голову. – Меня зовут…
– Неважно, я всё равно не запомню. Возьмите, – Лера протянула пять евро.
– Не стоит, – отказался носильщик и вышел.
Девушка держала в руках невесомое пляжное платье. Оно до сих пор было в песке, щекотавшим ладони. Стоило ли ради этого приходить к ней под ночь…И что значит «я ждал, пока ваш муж уйдёт»? Чтобы отдать вещи?
«Наверное, у него просто плохой английский», – решила Лера.
Она бросила взгляд в зеркало – красивая и уставшая молодая женщина, на отдыхе, одна в номере. И усмехнулась: «Сплошные противоречия».
2
До ужина оставалось меньше часа, а мужа всё не было. Заварив кофе, Лера прошла на лоджию и откинулась на шезлонге. Шелестело море; доносились громкие крики чаек. Казалось, прямо под лоджию подходят волны, раскачивая ее, как потерянную на водах лодку.
На балкон проскользнул Марк и, увидев жену, остановился как вкопанный.
– Не мог заснуть и решил прогуляться по отелю, – пояснил муж, хотя его не спрашивали. – Дневной сон не мой конёк.
Он тоже взял чашку с кофе и, насвистывая мелодию, устроился около жены. Настроение у него явно пошло на лад. Неужели Марк становится прежним? Лера почувствовала, что именно сегодня ей стоит поинтересоваться, как муж провёл время.
– Набрёл на боулинг. Сгонял несколько партий с завсегдатаями.
– Выиграл? – теплее чем обычно спросила она.
– Три-четыре раза точно, – ответил муж и с непонятным высокомерием улыбнулся, взглянув жене в глаза, словно это она была проигравшей стороной.
И пусть так. Может, зря она не замечает в Марке никаких стремлений или желаний?
– Молодец, – похвалила она.
Лера догадывалась, что мужу нужны были хоть какие-то победы. Это поездка не в счёт – она вышла со второго раза, да и то… Он оплатил тур, нашёл выгодный вариант, но в итоге путёвка оказалась фикцией, а продавцы – мошенниками. Пришлось ей взять дело в свои руки и устроить всё как надо – без экономии, в которой она не нуждалась, зато с уверенностью в успехе.
К ужину в ресторане Лера надела облегающее вечернее платье и попросила Марка застегнуть молнию на спине. Прошлась перед зеркалом, оглядывая, как при ходьбе раскрывается высокий разрез. Обнаженную ногу она украсила браслетом. К наряду подошли непривычные для отдыха туфли на высоком каблуке.
Распуская волосы, она заметила в отражении, как муж смотрит на себя в зеркало. Так внимательно, как будто увидел себя впервые.
За ужином супругов угощали красным вином, сверкающим в неровном отблеске свечей. После комплимента-аперитива к паре вышел с приветствием румяный шеф-повар. Он показал, что хочет сфотографироваться с ними:
– Такие красивые люди, – произнес и сел посредине. Впрочем, Лера успела заметить, что сдвинутый в последний момент в сторону объектив фотоаппарата вряд ли мог захватить мужа.
Она запомнила это и не позволила Марку оставить чаевые.
После они долго сидели и обсуждали блюда, отель, курорт. Лера поглаживала руку мужа, пока тот с красными пятнами на щеках говорил о красоте пейзажа, о гармонии линий, о горах, нависающих над морем, о цветочном лабиринте, по которому они ходили до пляжа.
В её мыслях крутились воспоминания. Об отдыхе, когда она забыла платье на пляже. Марк вывез их, хотя она отбивалась как могла. Говорила, что не вовремя, что много работы после нового назначения в компании отца. Но муж настоял, убедил, что семейное дело никуда не уйдёт. «Твоя сестра справится», – добавил он и чуть всё не испортил.
И всё же Лера дала себя уговорить и ничуть не пожалела. Те дни напомнили начало отношений. Вечер в бухте. Каждый день в отеле. Всё было как раньше.
А когда это стало прошлым? Говорят, есть «до» и «после». В их случае: «до и… после» чего? Сейчас она уверилась, что Марк не любит ничего решать, не способен ни на какой поступок. Привыкла к этому. Но когда-то всё это было совсем не так.
Лера рассеянно улыбалась и теребила волосы, а когда официант подошёл подлить ещё вина, заказала Марку коньяк, который муж давным-давно любил. До них доносились мягкие звуки фортепиано. Она вспоминала их первую встречу, на студенческой вечеринке старшего курса. Все пили пиво, а Марк с другом взяли коньяк и устроились на балконе. И постепенно вокруг них собралось столько людей, что пришлось вернуться в квартиру. Марк ей запомнился высоким, веселым, раскованным, хозяином положения, и сразу понравился. Пока Лера ждала от него первого шага с ней стали флиртовать другие парни с параллельного курса. И тогда Марк взял ситуацию в свои руки и смел конкурентов настойчивостью и вниманием к девушке. Однокурсники удивлялись тому, как у влюбленных всё быстро закрутилось. А спустя неделю Марка и Леру уже невозможно было представить друг без друга.
Несколько месяцев страсти привели к браку – казалось, что может быть логичнее, чем свадьба по взаимной любви. Тем более с квартирой проблем не возникло – всё устроил отец Леры. С тех пор прошло всего пять лет, им еще нет тридцати, а всё так изменилось.
…После десерта пара не торопясь гуляла по вечернему пустынному пляжу, и казалось, что в мире остались лишь звуки бьющихся о берег волн.
В номере Лера не стала ни снимать платье, ни смывать косметику, предложив мужу посидеть с бокалом на лоджии. Пока Марк принимал душ, она бросила в напиток шипящую таблетку, которая тут же растворилась. Этот метод был ещё одной, возможно, последней попыткой стимулировать его желание.