Любовники туманного города
Шрифт:
– Тогда думай. Может ли этот, выживший из ума, дряхлый старик в одном ботинке, прыгнуть с моста, освежиться в вонючей воде, выбраться на берег, снять на берегу юную куколку с пухлыми губками и отправиться с ней в бар пропустить по рюмочке?
Брюнет улыбается и косится на напарника.
– Думаю, нет. Это слишком дерзко. Хотя он был такой шустрый, что я бы не стал отбрасывать это предположение и оставил его в качестве дополнительной версии.
Теперь уже Седой смотрит на Брюнета и усмехается.
– Какой ты умный! А я думаю так. Раз у тебя
– Ты это серьёзно?
– А почему бы и нет? Сегодня твой первый день. И потом тебе самому нужно учиться думать, а не выполнять чужие поручения. Договорились? Короче, ты работаешь – я отдыхаю.
Брюнет присвистывает от радости.
– Вот это по-нашему. Так точно, Босс. Ты прирождённый мотиватор.
– Но помни. Все должно быть под моим контролем. И ещё, ровно к двенадцати часам, то есть к концу смены, ты должен его найти, – грозит Седой указательным пальцем.
– Согласен, Босс. Итак. Я начинаю? Круто!
– Начинай. А я пока подумаю.
Брюнет радостно взвизгивает и размахивает кулаками. Седой откидывается, устраивается в кресле и прикрывает глаза.
– Вот что я думаю по этому поводу. Скоро он проголодается, и у него останутся только два варианта. Либо вернуться домой, либо что-нибудь украсть в магазине. Вот тогда, надеюсь, он и наследит. Камеры его тут же зафиксируют. Правильно? Что скажешь?
– Правильно, – добродушно ворчит Седой. – А пока и мы тоже что-нибудь перекусим. Поехали к Кларе. У неё всегда есть что-нибудь вкусненькое. В нашей работе главное – уметь ждать. Поехали.
Брюнет резко разворачивает машину и прибавляет газу. Седой включает приёмник. Из динамиков звучит всё та же импровизация.
– Вот это нормальная музыка.
Машина виляет хвостом и исчезает за поворотом в поисках происшествий.
За каждой неожиданной потерей идёт давно назначенная встреча.
С каждым часом ночь всё ниже и ниже спускается на город, разгоняя редких неуместных пешеходов по домам. А тех, кто уже спрятался в своих квартирах, вынуждая прятаться под одеяла и блаженно закрывать глаза в надежде на доброе ясное утро.
Вероника идёт по тротуару, надвинув козырёк, и воровато озирается по сторонам. Цепкий взгляд, словно сканер, просматривает все, что может принести хоть малейшую случайную неприятность. Возле освещённых парковок она надвигает козырёк на лоб пониже, скрываясь от камер видео наблюдения. На ней та же куртка и широкие джинсы. Но это уже не беспечная походка ребёнка, а ритмичная походка подростка. Глаза подведены карандашом, а губы вульгарно накрашены. Иногда она замедляет шаг возле стеклянных витрин и разглядывает своё отражение.
Поравнявшись с ночным магазином, Вероника останавливается, оглядывается по сторонам и решительно входит внутрь. Раздаётся звон колокольчика. В магазине нет ни одного покупателя. За прилавком у кассового аппарата стоит прыщавый увалень с пластиковым козырьком на голове и сонно моргает ресницами.
Увалень в знак приветствия кивает ей головой и пытается изобразить улыбку. Но у него почему-то выходит кривой зевок. Вероника кокетливо улыбается в ответ и проходит вдоль стоек с упакованными продуктами. Юноша с любопытством разглядывает Веронику, вытянув свою толстую шею.
Осмотрев магазин, Вероника подходит к прилавку с пустыми руками. Перед ней лежат несколько бумажных пакетов, слегка пропитанных маслом. Юноша смотрит ей в глаза и застенчиво отводит взгляд в сторону. Вероника указывает пальцем на стойку за его спиной.
– Сколько стоят вон те чипсы? – указывает она на витрину за спиной юноши.
Юноша суетливо поворачивается к витрине и разглядывает продукты. Отыскав глазами шелестящий пакет чипсов, он неловко вытаскивает его с полки. Несколько пакетов падают на пол, и юноша тут же склоняется поднять их. Пытается положить их на место, но они всё падают и падают.
В этот момент Вероника быстрым и плавным движением снимает с прилавка бумажный пакет и быстро прячет его под куртку. Когда юноша, наконец, снова поворачивается к ней и выкладывает чипсы прямо перед ней на стойку Вероника, хмуря брови, качает головой.
– Извините. Спасибо. Я передумала,– отшучивается она и торопливо выходит из магазина.
Увалень пожимает плечами и со злобой убирает. Когда он оборачивается Вероники в магазине уже нет.
Вероника сворачивает за угол, ускоряет шаг и быстро скрывается во дворах. Через несколько метров, убедившись, что за ней нет погони она останавливается, заглядывает внутрь пакета, радостно присвистывает и уже совершенно спокойно шагает дальше.
Когда она проходит мимо стенда со свежими газетами и афишами, она останавливается. На одном из них висят фотографии людей, разыскиваемых полицией. Она внимательно разглядывает их черно-белые лица и находит свою фотографию. Она срывает снимок, прячет его в карман и быстро удаляется.
Проходя мимо вспыхивающей витрины магазина свадебного платья, он смотрит на своё отражение и делает реверанс.
– Я звезда! – восклицает она.
Через двести метров она замечает в нескольких метрах перед собой припаркованную патрульную машину. Замирает, как кошка, оглядывается и ныряет в ближайший бар.
Войдя внутрь, Вероника осматривает столики. Посетителей почти нет. В дальнем углу бара в обнимку сидит влюблённая и выпившая парочка. За другим столом одиноко сидит Брюнет и торопливо вытирает рот салфеткой. Он бросает на неё беглый взгляд и отворачивается. Перед ним бутылка лимонада и уже пустая тарелка.
Вероника направляется к стойке и становится к нему спиной, словно смотрит на экран телевизора. За стойкой никого нет. Она нервно постукивает пальцами по стойке и косится на Брюнета, словно пытается предугадать его действия.