Любовные хроники: Люк Маккензи
Шрифт:
— Сейчас время ленча, — заметил шериф.
— О Господи, я просто потеряла счет времени! — воскликнула Хани, начав резать ткань. Люк подошел к ней поближе:
— Что это вы делаете?
— Как это что? Я делаю занавески для кухни и спален.
— Занавески? Если бы я счел нужным повесить в доме занавески, они бы уже давно висели на окнах. А откуда материал?
— Из лавки, — пожала плечами Хани.
— Разве можно быть такой транжирой?
— Я отнесла расходы на ваш счет, — невинно взглянув на
— И как вы собираетесь повесить занавески? На окнах же нет карнизов.
— А вы разве не можете сделать карнизы?
— Это не важно, что я могу, а что — нет, мисс Бер. Вопрос в том, можете ли вы? Кстати, надо полагать, лошадку вы тоже записали на мой счет?
Хани резко выпрямилась и посмотрела Маккензи в глаза.
— Вы правильно полагаете, — дерзко проговорила она. — Джошу она так понравилась, что я не смогла не купить ее.
— Черт! Вы что, решили, что я такой же денежный мешок, как те ребята, которых вам удавалось нагреть?
— К чему приплетать мое прошлое? Какое оно имеет отношение к настоящему? — возмутилась Хани.
— Немалое! Джеб Грандж утверждает, что вы украли у него мятную палочку!
Девушка вздернула подбородок.
— Украла, это верно, — заявила она.
— Вы украли пятицентовую конфету!
— Старый козел всех обвешивает! Думаю, я поступила по справедливости!
— Ах, вы думаете! Конечно, что же вам еще остается делать! Воровать, лгать — вот ваше кредо! Правда, у нас в Стоктоне не принято так вести себя! — Маккензи вытащил из кармана монетку в пять центов и бросил ее на стол. — Немедленно идите в лавку и отдайте ему деньги!
— Да пошел ты к черту, Маккензи! — взорвалась девушка. — И поскорее! — Не глядя на шерифа, Хани выбежала из комнаты.
Все время, пока Люк сидел за ленчем, она пробыла в своей спальне. Когда он постучал к ней и сказал, что уходит, Хани испытала невероятное облегчение — она боялась разговаривать с ним.
Девушка уже разогревала ужин, когда шериф вернулся домой. Услышав его шаги, она вышла ему навстречу. На Хани было узкое черное платье с тоненькими бретельками.
— Еда на плите, — сообщила она. — После ужина Джоша надо выкупать. — Куда это вы направляетесь? — изумленно спросил он.
— Сегодня ведь субботний вечер, вы забыли? Мой выходной, шериф Маккензи.
— Но…
Остановившись в дверях, девушка обернулась:
— Вы нарушаете наше согласие, шериф? Щека Маккензи задергалась, голубые глаза позеленели от гнева.
— Нет, разумеется, не забыл. Когда вы вернетесь? Хани накинула на плечи черную шаль.
— Думаю, это зависит от того, кого я встречу, Маккензи, — бросила она на прощание.
По пути в «Лонг-Бранч» девушка намеренно избегала любопытных и осуждающих взглядов прохожих. Толкнув дверь, она вошла в салун и остановилась, оглядывая
Заведение ничем не отличалось от тех, что ей доводилось видеть. За несколькими из дюжины круглых игральных столов сидели картежники, в углу стояло старенькое пианино с пожелтевшими клавишами, пианист небрежно наигрывал какую-то мелодию.
Хани перевела взгляд на высокую женщину за темной деревянной стойкой, тянувшейся вдоль противоположной стены. Это была та самая особа, которую Хани видела в дверях салуна в день своего приезда в Стоктон.
Потом на глаза Хани попалось еще одно знакомое лицо.
— Привет, Поуп, — сказала она, подходя к старику. О'Леари широко улыбнулся.
— А-а-а… Это вы, мисс Хани! Садитесь рядом со мной! — пригласил он. — Лили, подойди-ка! — крикнул О'Леари высокой женщине.
Та приблизилась к их столику.
— Лили, познакомься. Это мисс Хани Бер. Кареглазая брюнетка с любопытством разглядывала Хани.
— Лили Ларю, — представилась она, усаживаясь рядом с Поупом. — Собираешься подзаработать в карты или предпочитаешь обслуживать клиентов наверху, милашка?
— Наверху работай сама, Лили, — промолвила Хани. — А вот за один из игральных столов я, пожалуй, присяду.
— Лучше сначала договорись об этом с Сэмом Бразнером, — посоветовала ей брюнетка.
— Он буфетчик или хозяин салуна?
— И то, и другое, — последовал ответ.
Хани подняла голову и увидела, что Сэм направляется к их столику с бутылкой виски в одной руке и несколькими невысокими стаканами в другой. Поставив все это на стол, Сэм расположился на свободном стуле.
— Как тебя зовут, крошка?
— Хани.
— Сэм, дорогой, позволь мне представить тебя мисс Хани, — вмешался Поуп.
— Тебя действительно зовут Хани? — спросил Сэм.
— Стала бы я придумывать такое имя! — усмехнулась девушка.
— А мне оно нравится. Будешь? — предложил он, вынимая пробку из бутылки и разливая виски по стаканам.
Поуп О'Леари быстро схватил один стакан и мгновенно опустошил его.
— Как ты умен, Сэм, — заметила Хани. — Мое настоящее имя — Мэри Джонс.
— Это куда разумнее. Теперь мне понятно, почему ты называешь себя Хани. А ты что, девчонка нашего шерифа? — заинтересованно проговорил Сэм.
— О Господи, нет! — воскликнула девушка. — Вовсе нет! Я отрабатываю свой долг, вот и все.
— Да-а? Что еще за долг? — не отставал хозяин салуна.
— Говорит, я должна ему кое-какие деньжата. Я-то так не считаю, но все равно согласилась понянчить его сына девяносто дней. По субботам у меня выходной, вот я и решила подзаработать здесь несколько звонких монет, чтобы поскорее расплатиться с Маккензи.
— Так между вами действительно ничего нет? Я бы не хотел иметь своим врагом шерифа.