Любовные похождения князя
Шрифт:
Виконт де Плерматэн казался вне себя от изумления.
– Фирмена, ради Бога, – проговорил он, – вы заблуждаетесь, если думаете, что я хоть что-нибудь понимаю. Что еще за деловой визит? Наверное, какой-нибудь поставщик?
– Нет, дорогой мой! Не догадываетесь?
– Нет!
– Так вот, Раймон, у меня был инспектор из сыскной полиции!
Виконт резко откинулся назад.
– Из сыскной полиции? – переспросил он. – Боже, что ему здесь понадобилось?
Затем, внезапно поняв, с горечью продолжал:
– А! Опять по поводу преступления?
Фирмена
– Да, вы правы!..
Между любовниками повисло молчание. Виконт не решался расспрашивать любовницу. Ему по-прежнему было бесконечно больно вместе с нею предаваться воспоминаниям о Морисе, когда-то столь пылко любимом, к которому он, несмотря ни на что, испытывал ревность.
Догадываясь о мучениях любовника, Фирмена почти жалела, что затронула эту щекотливую тему. Но не в ее характере было лукавить, что-то скрывать, и потому ей было важно предупредить виконта.
Присев и с ласковой доверчивостью положив руки на плечи любовника, она вновь заговорила:
– Не огорчайтесь, Раймон. Не думайте о прошлом…
– Что хотел этот человек?
– Он пришел навести кое-какие справки… Увы, он здесь был далеко не первым полицейским, хотя и представился под вымышленным именем; я долго над этим размышляла и почти могу поручиться, что разговаривала со знаменитым сыщиком, великим Жювом!
Виконт побледнел…
– Жювом! Фирмена, да вы с ума сошли! Жюв за границей… кажется, в Гессе-Веймаре… Помните скандальное происшествие с поездом Барзюма?
Фирмена пожала плечами.
– Что вам сказать, – просто отвечала она. – Сначала я тоже так думала… но потом, после его ухода, уже не колебалась… Поверьте, Раймон, я абсолютно убеждена, это был Жюв!
И Фирмена продолжала, возможно, и не подозревая, насколько близка была к истине:
– Кроме того, ведь до правды не докопаешься. Газеты утверждают, что Жюв за границей, но они могут и ошибаться.
И в продолжение своей мысли Фирмена добавила:
– Припомните, не так давно, когда убили Мике… многие говорили, что это дело рук Фантомаса! Фантомас орудует в Париже, значит, Жюв мог срочно сюда вернуться, что тут невероятного? Разве он не заклятый враг Фантомаса?
Виконту де Плерматэну, в конечном счете, была безразлична судьба Жюва. Эгоист, как и все влюбленные, он скоро вернулся к заботам, которые не давали покоя его уму.
– Может быть и так, – произнес он. – Но, собственно говоря, какая разница! Так что от вас хотел этот Жюв или не Жюв?
– Я же вам сказала, сведений относительно Мориса… Виделась ли я с ним…
Виконт де Плерматэн в ярости вскочил и зашагал по комнате.
– Когда-нибудь это кончится? – воскликнул он. – Они оставят бедолагу в покое?
Заметив, что его любовница вздрогнула, молодой человек вновь бросился к ней.
– Бедняжка моя, простите, что дал выход гневу и раздражению! Я так мечтал оградить вас стеной забвения, и всякий раз, узнавая о происшествии, которое может разбередить ваше
Фирмена нашла для своего любовника слова успокоения.
– Горе? – вновь заговорила она. – Бывшее горе, Раймон, ведь теперь…
Она не закончила фразы.
Виконт обвил руками ее талию и подарил ей долгий, благодарный поцелуй.
– Милая моя! Так вы ему все рассказали?..
– Он еще спрашивал, походил ли Мике на Оливье, то есть на Мориса…
– Вы сказали, что нет?
– Разумеется. И еще упомянула, что Жак Бернар возвращается в Париж…
– Жак Бернар возвращается?
Фирмена почувствовала, что опять огорчила виконта.
Разве Жак Бернар не друг, не ближайший друг Оливье, Оливье-Мориса?
А вернувшись в Париж, не станет ли он напоминать молодой женщине о прошлом, вести разговоры о Морисе-Оливье, превозносить, как уже было прежде, умершего поэта!
Фирмене хотелось утешить любовника.
– Послушайте, – проговорила она. – Я вам все это рассказываю, дабы в будущем вы не могли попрекнуть меня, что я от вас что-то скрываю… И поверьте, вы напрасно так расстраиваетесь. Вы больше мне не доверяете?
– Что вы, Фирмена!
– Так вот! Вы должны знать, что я отнюдь не ветреница, играющая своими чувствами. Вчера же было вот что. Я получила эти телеграммы от Жака Бернара, прочитайте их; он скрывался в Англии. Потом он мне позвонил, попросил о встрече… Во время разговора как раз появился Жюв… Он тут же догадался, с кем я беседую, он слышал мой ответ.
– Что же вы ответили, Фирмена? Надеюсь, вы не намерены принимать здесь Жака Бернара!
– Именно так я и собираюсь поступить! Это нужно. Я обещала!
– Но почему? Кому?
– Почему, друг мой? Потому что, мне кажется, я обязана оказать Жаку Бернару посильную помощь. Его обвиняли в убийстве Оливье-Мориса, мнимого Оливье-Мориса, присутствовавшего в «Литерарии», и тогда, если вы помните, я была среди самых яростных обвинительниц… Теперь же известно, что на улице Гран-Дегре был убит совсем не Оливье-Морис, а несчастный Мике… Обвинять Жака Бернара нет никаких оснований… И я считаю своим долгом помочь ему полностью оправдаться… Мы оба нервничали, могли говорить не слишком складно, но главное, я поняла, по приезде в Париж он хочет со мной увидеться, чтобы уже окончательно удостовериться, что убит Мике, а не Оливье. Раймон, я не могла отказать несчастному юноше.
– Когда вы назначили ему встречу?
– Он будет у меня завтра в десять вечера. Вы сердитесь?
Виконт де Плерматэн нежно склонился к молодой женщине:
– Фирмена, вы всегда были умницей. Я виноват, что вам перечил. Тысячи раз я повторял, что ничем не связываю вашу свободу, поступайте, как считаете нужным! Оставьте любые сомнения. Мне может быть больно при мысли, что вы опять вмешиваетесь в дело, о котором вам было бы лучше забыть. Но, честное слово, у меня нет причины таить против вас злобу!