Любовные прикосновения
Шрифт:
Джин натянуто улыбнулся, откинулся назад в кресле и уставился в потолок.
– Вот таким необычным делом я занимаюсь. Нельзя сказать, что никто не знает о твоем существовании, о том, что я твой отец. Все эти сведения хранятся в компьютерах КГБ в Москве, точно так же и у нас есть биографические данные всех их агентов. И хотя мы постоянно готовы вцепиться друг другу в горло, между нами существует джентльменское соглашение о том, что недопустимо использовать семьи или подвергать их опасности.
Он повернулся к Лари.
– Но этот неписаный закон не всегда сможет защитить тебя, потому что ты не только моя дочь. Твоя мать – чешка, она
Ах, если бы только они нашли Кат, подумала Лари. Если бы она могла получить от нее такое письмо! Однако Джин продолжал:
– Но даже получив такое письмо, где гарантия, что оно будет подлинным, а не сфабрикованным? Есть тысячи способов, с помощью которых они через мою дочь могут попытаться добраться до меня.
Джин наклонился вперед.
– Сейчас, я полагаю, ты в безопасности и тебе ничего не будет угрожать до тех пор, пока они не знают ответа на твой вопрос: действительно ли я любил твою мать или только выполнял свою работу? Поэтому, если наши отношения будут сдержанными, им не докопаться до истины.
– Значит, ты не любишь меня, ведь так? – воскликнула Лари. – И Кат тоже не любишь! Вот почему ты никогда не пытался разыскать ее!
Его лицо застыло, а потом он тихо ответил:
– Мне не позволяют сделать это! Вот в чем трагедия!
Лари почувствовала себя потерянной и одинокой. Отец позволил ей приехать в Америку только для того, чтобы сказать, что слишком сближаться с ним – это ошибка.
– Я больше не хочу оставаться здесь ни минуты, – бросила она и вышла из кабинета. Джин не произнес ни слова, чтобы удержать дочь.
Через час она уже была на вокзале Юнион-Стейшн. Все это время они молчали. Лари заговорила только тогда, когда Джин собрался выйти из машины, чтобы помочь ей с багажом.
– Оставь меня! Сейчас же оставь!
Он ничего не сказал ей на прощание и не протянул руки, когда она уходила.
Сидя в просторном здании вокзала в ожидании посадки на поезд, Лари напомнила себе, что завтра будет день ее рождения. Если бы она могла родиться снова, для более счастливой жизни! Ею овладела мысль купить себе билетов не в Провиденс, а в какой-нибудь другой город и отправиться в самый дальний уголок этой огромной страны, чтобы начать там жить сначала – незнакомкой в незнакомом месте.
Но даже если для Джина она ничего не значит, Анита искренне любит ее, напомнила себе Лари. Какой бы недоброй ни была ее судьба, она не должна позволить своему сердцу ожесточиться против тех, кто по-настоящему ее любит. Тогда она ничем бы не отличалась от шпионки.
ГЛАВА 16
Когда Анита увидела, в каком ужасном состоянии Лари вернулась из Вашингтона, она стала молиться о том, чтобы произошло нечто такое, что могло бы поднять упавший дух ее дорогой девочки. С наступлением летнего сезона она каждое утро просматривала почту в надежде отыскать приглашение для Лари на одну из молодежных вечеринок, на которых собирались юные представители ньюпортской элиты. Неужели такая красавица не могла украсить своим присутствием их общество?
Однако в течение первых жарких дней июля никаких приглашений не было. По вечерам над залитым лунным светом заливом нередко разносились звуки оркестров, игравших в бальных залах богатых особняков. Сердце Аниты болезненно сжималось, когда она сокрушалась о том, что Лари теряет возможность приобщиться
К счастью, Лари, похоже, это ничуть не волновало. После окончания занятий в школе она проводила дни, помогая Майку ремонтировать дом. Комнаты наверху, серьезно поврежденные протечками, необходимо было заново оштукатурить и покрасить. Еще нужно было позаботиться о деревянных частях здания, укрепить расшатавшиеся лестницы, прочистить трубы и дымоходы восемнадцати каминов. С помощью Майка Лари научилась всему этому. Она с удивлением обнаружила, что работа, выполненная собственными руками, дала ей долгожданное облегчение после депрессии, в которой она находилась с апреля. Каждая отремонтированная вещь являла собой доказательство того, что и она тоже сможет оправиться от причиненного ей вреда. По вечерам, уставшая после многочасового лазанья вверх и вниз по стремянкам, Лари с удовольствием смотрела телевизор и рано ложилась спать.
Миновала половина июля, когда оно пришло – письмо в конверте, адресованном «мисс Ларейне Данн» и надписанном искусным каллиграфическим почерком. Хотя Анита неодобрительно отнеслась к бледно-лиловой почтовой бумаге, которой полагалось быть элегантно сдержанных оттенков – цвета слоновой кости или неотбеленного полотна. В этом присутствовала тень безвкусицы, намек на кого-то, кто слишком сильно старается обратить на себя внимание.
Лари ушла вместе с Майком покупать необходимые для малярных работ принадлежности, поэтому Анита оставила конверт на столике в вестибюле при входе. Позже, днем, она увидела, что конверт с приглашением уже вскрыт, но небрежно лежит на столе, словно его выбросили за ненадобностью. Анита подобрала его и прочитала выгравированную на карточке надпись:
Мистер и миссис Бернард Орн
просят Вас доставить им удовольствие
своим присутствием
в их доме «Ветры в дюнах»
на вечере с буфетом и танцами
в честь их сына Николаса.
Гостей ожидали в восемь часов вечера, в субботу, через три недели.
Орн? Анита не смогла припомнить, чтобы когда-нибудь прежде слышала эту фамилию. Зато она прекрасно знала «Ветры в дюнах» – большой безобразный особняк, который стоял в удаленной в сторону Лендс-Энда части побережья. Построенный в двадцатых годах человеком, сделавшим себе состояние контрабандным ввозом спиртных напитков во времена сухого закона, он много раз менял хозяев с тех пор, как первый его владелец был вынужден продать дом после краха в 1929 году. Орны, должно быть, приобрели особняк недавно. Вероятно, это были еще одни нувориши, которые жаждали обосноваться на Золотом берегу, таким образом рассчитывая приобрести респектабельность.
В тот вечер за ужином Анита попыталась осторожно выяснить реакцию Лари.
– Я в курсе, что тебя пригласили на званый вечер. Этот Николас Орн – ты его знаешь?
– Сомневаюсь, что Орны вообще кого-нибудь знают в Ньюпорте, баби. И не говори мне, что ты не поняла, кто они такие. Если эти люди и пригласили меня, то только потому, что просмотрели телефонную книгу и выбрали тех, у кого были подходящие адреса.
В голосе Лари не было горечи, ее просто поразила эта погоня за общественным признанием.