Любовные утехи русских цариц

Ватала Эльвира

Конечно, приличия и вида ради нельзя фаворита сразу производить в большой чин, и Храповицкий делает запись в своем дневнике: «2 июля 1789 года изволила мне отдать записку для заготовления указов, чтоб перевести Платона Александровича Зубова в полковники и флигель-адъютанты». Но уже 12 марта 1792 года «Зубов пожалован в генерал-поручики и генерал-адъютанты» ^[225] .

Ватто. Любовь во французском театре.

225

Из дневника А. В. Храповицкого. М. 1901 г.

Ордена и медали украшают грудь Зубова, известно, конечно, за какие заслуги. Ему поочередно вручаются: орден Святой Анны, орден Святого Андрея,

а затем ордена Черного и Красного Орла. Традиционно, как и всех фаворитов, Екатерина одаривает Зубова своим портретом, но, в отличие от иных, этот портрет будет более усыпан бриллиантами и драгоценными камнями. В виде милого сюрприза мальчик, идя спать, часто находит под своей подушкой кругленькую сумму в деньгах и указы о дарованных поместьях. Чего только тут нет! Тут и различные имения в России, Курляндии и Литве, тут и земли в Польше. Возымел было намерение мальчик Зубов приобрести и знаменитое имение Потемкина, но тот уперся и не продал, хотя царица и высказывала такое желание: купить и подарить своему фавориту. Не проходило почти дня, чтобы он не получал от царицы дорогого подарка. Этот хитренький мальчик умел обстряпывать свои делишки и даже от вельмож брал крупные взятки. Всю свою многочисленную семейку перетащил во дворец навстречу благодеяниям царицы. Братья получают чины полковников и генералов, три сестры возведены во фрейлины. Каждое назначение сопровождается дорогими подарками со стороны Екатерины: тут и табакерки с вензелями, драгоценными камнями усыпанные, и нечто более существенное в виде живых наличных рублей золотом. Видя растущую тщеславность своего фаворита, Екатерина назначает его генерал-губернатором Екатеринославля и Таврии. Никакой критики своего фаворита Екатерина не принимает. И тот, кто желает добиться ее благоволения, непременно должен расхваливать ее фаворита. Чем больше этого елея, тем лучше. Никаких нелестных «правд» о Платоне Зубове царица не желает слушать. Этот идол был недоступен для критики. Наоборот, особое внимание, оказываемое Зубову, поощрялось и влекло за собой ее благодарность. Так, пажу, успевшему подхватить уроненный фаворитом носовой платок, дана была значительная денежная награда. Весь двор и вся Россия должны были взирать на Зубова глазами влюбленной царицы. И если, не дай бог, мальчик был нездоров, весь двор погружался в печаль, а царедворцы фиксировали в своих дневниках как важное событие состояние здоровья фаворита. Вот из записок Грановского: «Зубов по слабости в груди и по причине насморка лежит в постели, и поскольку эти болезненные явления приписаны сырости нижнего этажа комнат, то для поправления здоровья его перевели в средний этаж. Государыня приказала спешить с убранством покоев его светлости.

К. А. Сомов. Арлекин и дама. 1912 г.

12 января 1790 года. Фаворит лежит уже целую неделю в постели, сначала обстоятельства болезни его, от простуды происшедшие, казались очень опасны, то теперь к выздоровлению есть надежда».

Как видим, со здоровьем и этого фаворита — не ахти. Это не тот храбрый и безрассудный младший брат Валериан. Нелегко ему дается любовь царицы, но, как сказала когда-то меткие слова неумная, в общем-то, подружка нашей последней царицы Александры Федоровны Вырубова, «от любви цариц не убегают». И Зубов все энергичнее и полнее входит в свою роль капризного, маленького мальчика, от которого ждут, чтобы он отдал не только свое сердце, но и свою душу. «Стань моим вторым „я“, отдай мне свое сердце, стань моим воспитанником, и я разовью твой вкус, я построю тебя по своему подобию». Что-то порочное, что-то патологическое есть в натуре Екатерины. Раньше она радовалась и поощряла преступную физическую связь Потемкина со своей племянницей, сейчас ей щекочет нервы сознание физической связи бабушки со своим внуком. Ей нравится, когда мальчик плачет от ярости, когда ему не позволяют войти в комнату бабушки, пардон, царицы, утешать потом его так приятно. От этой преступной, с точки зрения моралистов, связи Екатерина расцвела, как цветет старая яблоня после обрезки ветвей, наново рождаясь. Они вместе пьют чай, вместе музицируют, а Зубов довольно хорошо играет на скрипке, читают французские романы и даже своему верному конфиданту в Гамбурге М. Гримму пишется уже не хвалебное, а успокоенное и умиротворенное письмо, даже не изобилующее дифирамбами, — гармония личного счастья в панегириках не нуждается: «Он трудолюбив, бескорыстен, исполнен доброй воли и отличается чрезвычайными умственными способностями». Словом, как раз наоборот, чем он был в действительности.

У Зубова колоссальная интуиция, свою роль он заучил прекрасно и предупреждает каждое желание возлюбленной. И настолько он влез в кровать императрицы, а значит, и в ее сердце — помните: «Кто в постель войдет, тот права свои приобретет», — что затмевает могущество Потемкина, а после смерти последнего становится графом и князем священной империи. В 1874 году он в качестве генерал-губернатора отдавал приказания самому Суворову.

Его чрезвычайное честолюбие и хватка настолько велики, что он заграбастал все дела, всякое влияние, собирает огромные богатства, а тщеславию его нет предела. Платон Зубов всемогущ. Вот письмо графа Ростопчина, написанное Семену Воронцову 20 августа 1785 года:

«Граф Зубов здесь все. Нет другой воли, кроме его воли. Его власть обширнее, чем та, которою пользовался князь Потемкин. Он столь же небрежен и неспособен, как прежде, хотя императрица повторяет всем и каждому, что он величайший гений, когда-либо существовавший в России».

Все увереннее, все бесстыднее и циничнее начинает этот юноша вести себя по отношению к окружающим, внушая страх, ненависть и, конечно же, раболепие, как всегда бывает при дворе. Когда Зубов едет на охоту на зайцев и случайно по небрежности его повозки остановятся на самой середине проезжей дороги, никто не осмелится переехать этой дороги: будут кареты стоять хоть целых четыре часа, пока фаворит развлекается в лесу. Когда он встает, царедворцы, седые вельможи, обязаны присутствовать при его туалете и раболепно заглядывать ему в глаза, ловя малейшее его желание. Вот утро фаворита Платона Зубова: с восьми часов утра его передняя наполнялась министрами, царедворцами, генералами, иностранными посетителями. Но это еще не означало, что фаворит их примет. Его еще нет, он лежит в постели, в своей роскошной спальне, куда на цыпочках направляется почтенный генерал, приходящий каждый день на час раньше, чтобы самолично приготовить фавориту чашку кофе. И неизвестно, сам ли генерал придумал себе такую почетную должность, как несение каждый день в постель фавориту кофе, или ему это вменялось в обязанность, только исполняет он ее весьма усердно и с должным подобострастием. Сановники, ожидающие в передней появления фаворита, томятся в неизвестности: примет ли он их сегодня, ибо вполне возможно, что, прождав до четырех-пяти часов, они несолоно хлебавши уберутся восвояси, чтобы назавтра прийти снова в надежде на более расположенное к ним настроение фаворита. Но вот он встает, изнеженной, ленивой походкой в своем роскошном, расшитом золотом халате направляется в туалет, куда сейчас же толпой уже ринулись сановники, выстроившись в ряд, как перед осмотром войск главнокомандующим. Но фаворит и не думает их «осматривать». Он вообще их не замечает. Он сидит перед зеркалом, просматривает письма, его головкой занимается лучший во дворце парикмахер, и ноль он внимания на не смеющих ни говорить, ни дышать седовласых сановников, годившихся ему в отцы или дедушки. Вполне возможно, что мы сегодня не в духе, встали не с той ноги, что мы сегодня не обратим ни на кого свое милостивое внимание, а если какой-то счастливец удостоится нашего небрежного кивка, он должен выйти на два шага вперед и отвечать на наши вопросы по стойке «смирно», кратко, четко, корректно и отмарширует обратно в строй, когда мы знаком нашего пальчика разрешим ему это сделать.

Всеобщую тишину и смирение может нарушить лишь маленькая обезьянка величиною с кошку, которая юркает по головам сановников, соскочив с какой-нибудь люстры или шторы. Кисло улыбаясь, сановники силятся изобразить на лице радость, не смея поправить растрепанные парики и волосы. От отношения к любимой обезьянке фаворита зависят и успехи прошений. Тогда фаворит милостиво может разрешить поцеловать себе ручку.

Смотреть на эту сцену демонстрации высокомерия, цинизма и пренебрежения нельзя без отвращения. И в этом отношении «второе я» царицы ничуть не наследовало ее неизменные приветливость и радушие по отношению ко всем окружающим.

Возомнив себя знатоком искусства и науки, он начинает преследовать лучших ее представителей. И если Григорий Орлов приглашает Руссо пожить, как в раю, в его имении, покровительствует Ломоносову, Потемкин обласкивает Фонвизина, то Зубов устраивает гонения на Радищева, издателя Новикова и писателя Княжнина.

Возомнив себя важным государственным правителем, после семи лет своего владычества разворовал казну, подорвал дисциплину в армии. Цветут взяточничество, подхалимство, лесть, угодничество. Екатерина, конечно, ничего замечать не желает, все чаще хворает и наконец неожиданно умирает.

После смерти Екатерины Зубов считал себя погибшим. Он, испугавшись возмездия со стороны Павла, сына Екатерины, который вступил на русский престол, укрылся в доме своей сестры Жеребцовой и даже в окошко боялся выглядывать, не то чтобы на улицу выходить. Все десять дней его пребывания у Жеребцовой — это тревожное ожидание ареста с конфискацией имущества и отдачей под суд. «Знала кошка, чье мясо съела». И должны же были ему по справедливости зачесться все его делишки: расстроенная казна, высокомерие и издевательства, травля ученых мужей. Павел имел все основания ненавидеть фаворита — тот едва ему кланялся пренебрежительным кивком.

И вот это маленькое ничтожество, в свое время покрикивающее на Суворова и снисходительно принимающее кофе от Кутузова, сидит теперь тихой мышкой, боящейся выглядывать из своей норки. Но Павел всех удивил. Ничего такого с фаворитом не случилось. Никакого ареста, никакой немилости. Он пригласил фаворита к себе во дворец, поднял бокал шампанского, обнял его и со словами: «Кто старое помянет, тому глаз вон» выпил за его здоровье и благополучие, еще и приговаривая: «Желаю тебе столько благополучия, сколько капель в этом стакане», не оставив ни капельки.

Зубов приятно удивлен, ошеломлен и чуть ли не в ноги благодетелю готов броситься. Расправил свои плечи наш герой, и вот он уже готов служить новому монарху, к которому во времена своей славы относился с видимым пренебрежением. Не тут-то было. Коварство Павла известно. Подержав несколько недель былого фаворита матери в сознании своей безнаказанности, Павел заставил его рассчитаться. И вот устанавливается комиссия по проверке финансовых дел в армии, и обнаруживаются весьма нелестные для фаворита делишки. В результате он был отречен от всех должностей, кое-что у него забрали из имущества награбленного и выслали попутешествовать в Германию.