Любовный напиток в граненом стакане
Шрифт:
— Скажите, что вы вынуждены были встречаться с ним тайно, а теперь он поставил условие: жить с ним постоянно.
— Мама расстроится.
— А вы умрете.
Алла нарочно употребила это слово. Кажется, есть такие люди: пока их как следует не напугаешь, с места не сдвинутся.
Для них и добро, наверное, не хочется делать. Их добром только угробить можно. Неужели не понятно, пока человек не поймет, что он сам по себе ценен и его жизнь — тоже единственное, что у него есть, он никогда ничего серьезного
— Давайте договоримся с вами так. — Алле посетительница надоела, но как ни крути, а довести дело до конца она должна. По крайней мере так для себя с самого начала решила: только действенный результат! — Вы приобретаете квартиру и перебираетесь в нее. Адрес матери не говорите и постарайтесь общаться как можно реже. Оставьте ей свой номер телефона, но подолгу не говорите. Словом, контакты сократите до минимума. Хотя бы в течение месяца. Вы выполните мои рекомендации, и если это не поможет, я верну вам деньги.
— А что потом делать с квартирой?
Алла едва сдержалась, чтобы не расхохотаться.
— Продадите или сдадите квартирантам.
— Хорошо, я попробую.
Улыбка женщины была прямо-таки вымученной.
— Да, — уже вдогонку сказала ей Алла, — постарайтесь все время улыбаться.
— Все время?
— Даже если больно до слез. И повторяйте себе: у меня все хорошо. Я красива, здорова, счастлива.
Клиентка в последний раз недоверчиво взглянула на Аллу и медленно закрыла за собой дверь.
«Не поймешь, кто я, — подумала Алла, — то ли ведунья, то ли психотерапевт, то ли та, которая общается с сатаной... В сотый раз спрашиваю себя: надо ли мне делать добрые дела? Но наверное, добро и зло порой так тесно связаны, что их почти нельзя разграничить, по крайней мере той, к которой люди приходят за помощью... И я этим зарабатываю, тем, что худо-бедно помощь оказываю. Так надо ли ломать голову, добро или зло? Взять ту же клиентку. Если она выполнит рекомендации Аллы, то выздоровеет, но кому от этого станет хуже? Ее матери, которая в свое время о своей жизни не позаботилась, теперь заедает жизнь дочери... Нет, к черту дурацкие мысли: пусть идет все так, как идет!»
Успокоив себя подобным образом, Алла продолжала принимать клиентов, среди которых были преимущественно женщины.
Но на следующий день... К ней пришел мужчина. Странный. А впрочем, разве приходили к ней не странные?
Он был словно ошарашен жизнью и при этом походил на человека, страдающего манией преследования. Наверное, его все время тянуло оглянуться по сторонам: не следует ли за ним кто-нибудь?
Такой вот невзрачный с виду молодой мужчина. Высокий, худощавый, сутулящийся.
Но когда он сел напротив Аллы и немигающе встретил ее взгляд, она почувствовала себя так, будто прямо в сердце ее укусила пчела. На нее смотрели синие, как цветы — в тот момент она забыла, как они называются, — невероятно красивые глаза.
Синие, как любовь, подумала Алла и смутилась от собственной эйфории: откуда она взяла, что любовь синего цвета?
Тут же содержание ее головы будто кто встряхнул, и все изображения в ней поменялись, как в игрушечном калейдоскопе.
— Слушаю вас, — сказала она, и голос ее перехватило от волнения.
Какое, к черту, волнение? Можно подумать, что это ее первый посетитель!
— Понимаете, — сказал он, глядя на нее доверчивыми глазами, — я ничего о себе не знаю: ни кто я, ни где родился. Я подкидыш. Детство и юность провел в интернате, кстати, не самом лучшем, а потом, когда вышел из него и посмотрел, какими неприспособленными были в жизни наши воспитанники, решил стать таким, как все...
«Да тебе никогда не стать таким, как все, — смятенно подумала Алла, — ты родился не таким, как все».
— Вы работаете? — спросила она посетителя. — Я ведь дорого беру за свои предсказания.
— Я тоже дорого беру за свою работу, — мягко улыбнулся он, — я компьютерщик. Один из лучших.
Последнюю фразу он произнес не без гордости в голосе, и Алла невольно улыбнулась. Он нисколько не обиделся и так же улыбнулся ей в ответ.
— Люблю похвастаться, — признался он, — вы тоже заметили?
— И что вы хотите от меня?
— Наверное, это глупо, но я хотел бы узнать хоть что-то о себе. Это возможно?
Какой он, однако, доверчивый. Ведь любая мало-мальски опытная гадалка могла бы обмануть его на счет «раз». Ведь такому что ни расскажи, проверить невозможно. И может, с кем-то другим она сама так бы и поступила, а с ним отчего-то не смогла.
Даже спросила так же честно:
— Вы как, хотели бы сказку или как по правде?
— Нет, зачем мне сказки, — пробурчал он, — сказку я мог бы и из Интернета скачать.
— Тогда признаюсь вам честно: это не в моей власти. И у нас в городе никто этого не узнает. Разве что в Москве наш самый главный колдун мог бы что-то вытащить из вас с помощью гипноза... Я лишь с большой долей вероятности могу отыскать место, где вы родились.
— Ладно, давайте хоть место, — решил он.
Алла быстро сняла все со стола, включая свой стеклянный шар, и разложила на нем карту России. С удивлением она почувствовала, как дрожат кончики пальцев.
«Как будто я собираюсь первый раз в жизни поцеловаться!» — пошутила она сама с собой.
— Возьмите меня за руку, — приказала она, и мужчина послушно взял ее за кисть. — А теперь мысленно задайте себе тот же вопрос.
Алла закрыла глаза, сосредоточилась и почти отчетливо увидела... горячие источники. Гейзеры! От его пальцев будто метнулся крошечный лучик к краю карты.