Любой гасконец с детства академик
Шрифт:
Антон Свириденко:
Людям поколения Михаила, может быть, что-то говорит такое название «И по-прежнему лучами серебрит простор Луна». Есть хоть одно название такого класса в списке?
Из зала:
Не видать.
Ольга Чигиринская:
А откуда оно там возьмется?
Станислав Бескаравайный:
Маленький камешек в огород тех, кто не любит писать эскизы, не любит тренироваться, и прочее. Зачастую чем это оправдывается? Большая часть начинает писать (это не исключает талантливости) из-за больного самолюбия или желания заработать денег. Первая категория частенько скатывается в графоманство,
Насчет примера со стихотворением Пушкина и изменений формы у меня возникла ассоциация. Форма изменилась, содержание тоже – это как хороший часовой механизм в тисках.
Вадим Кирпичев:
(иронически) Я буду краток. Фантасту литературное мастерство ни к чему. Мы все это отлично знаем. Требуется сумма приемов и выход на массового, желательно подросткового читателя. Все! Мастера фантастики не нужны. Тут и спорить не о чем. Это все понимают. Отсюда вопрос. Что делать мастерам? Где та единственная премия – а премия должна быть одна – которая награждала бы мастерство? И будет ли она у нас? Кто за это возьмется?
Андрей Валентинов:
«Странник» так основывали – первоначально.
Сергей Байтеряков и Наталья Егорова (дуэтом):
Слушал я выступающих, и душа моя страданиями уязвлена стала, ибо весь разговор идет об одной стороне процесса, коллеги! О том, нужно учиться или не нужно учиться. У нас есть еще вторая сторона процесса: а кто, собственно, учит? И умеем ли мы вообще учить? Нет, это не к вопросу о присутствующих здесь глубокоуважаемых мэтрах, которые умеют учить, к сожалению (аплодисменты). Это я как подопытный кролик говорю. Это скорее о нас всех, по одной простой причине. Посмотрите, что в недавнем прошлом мы сделали из литературного обучения. Первое: литературные мастер-классы с награждением участников. Это об обучении, или это о том, чтобы добежать быстрее и получить большую плюшку? Раз! Второе: литературные конкурсы, которые являются суррогатной формой обучения – потому что люди получают обратную связь, пусть даже «многабукафф, ниасилил». Однако, это нельзя назвать адекватной средой профессионального общения, а только лишь суррогатной средой, и, плюс ко всему, конкурсы, бывает, вырождаются либо в шоу, либо… скорее, в драку. Ну да – в драку, в тусовку, во все эти формы. Что мы еще видим по части литературного обучения – это шоу, которое устраивает мэтр перед децимэтрами, миллимэтрами и наномэтрами. Логично? Я что-то еще забыл из таких глобальных процессов, которые у нас были? Из глобальных проблем? Тем не менее, это все мы знаем, это все у нас есть, и это все к литературной учебе имеет очень мало отношения, если честно. И исключения в основном подтверждают правило.
Я на этом месте могу сказать только одну вещь: что обучение других людей – это работа. И многоуважаемые Олди сказали: «Ходят слухи, что мы зарабатываем на этом деньги». А я скажу следующую вещь: очень плохо, если многоуважаемые Олди и другие люди, которые умеют учить, профессионально учить, не зарабатывают на этом денег. И до того момента, пока в нашей среде, со всеми коллегами, не появится институт профессионального обучения – не появится нормальное отношение к тому, что мы можем взять и заплатить деньги тому человеку, который способен научить. У нас на самом деле не будет профессионального института…
Из зала (смеясь):
Увеличить партвзносы!
Сергей Байтеряков и Наталья Егорова (дуэтом):
Запросто! Если это приведет к увеличению количества нормальных учебных программ… Нет, не надо увеличивать партвзносы – надо организовывать нормальные, пролонгированные учебные программы, нацеленные на то, чтобы повышать творческое мастерство. И это должно быть целью, это должно быть навыком.
Андрей Валентинов:
Литинститут имени Горького. Там целых пять лет учат…
Олег Ладыженский:
Спасибо. Передаем микрофон дальше. Я только добавлю, что ты с партвзносами убил наповал весь диспут! Теперь завтра в интернете будут знать, зачем мы с Валентиновым собрали здесь народ! Чтобы все прониклись и дали бабок!!!
(аплодисменты в зале)
Федор Березин:
Я от великой кыргызской фантастики скажу две реплики. Первая – насчет конкурсов. Был зимой конкурс один, в котором я невольно был судьей. Ну, попросили. Короче, все, кого я разбил там в пух и прах – некоторых в начале не щадил, потом начал щадить – через три месяца обращаются ко мне через интернет… Теперь уже они организовали конкурс. Теперь они уже учат! Представляете? Три месяца прошло, честное благородное слово! Весной они мне говорят: мы теперь главные организаторы конкурса, и вас тоже хотим привлечь. Будете судьей…
Второе – миф о том, что писатель зарабатывает много… Сколько можно его повторять? Это же привлекает новые толпы дебютантов! Их в номинациях скоро будет пятьсот… Зарабатывают много – это кто? Даже не Олди, я так думаю. Безусловно, Сергей Лукьяненко и величины такого же порядка, у которых сняли фильм, и тираж стал миллион, пять миллионов в год после фильма. Остальные – это настолько тяжелый труд заработать… Я не со студенческой скамьи начал зарабатывать деньги литературой, а сначала долго служил в армии, потом в шахте работал, потом предпринимателем был, торговал… На этих путях гораздо легче заработать денег, и больше, чем писатель.
Денис Луженский:
У меня сложилось впечатление, что некоторая потребность в обучении – может быть, смутная – у людей, которые начинают писать, есть. Я год-два назад был свидетелем, как на одном литературном форуме самиздатовцы – некая тусовка, где кто-то уже начал публиковаться, а кто-то был из желающих опубликоваться – пытались организовать что-то вроде самообучения. Они разбирали тексты друг друга и пытались таким образом учиться. Ну, можно предположить сразу, что из этого вышло. Все свелось ко всяким мелочным разборам нюансиков-нюансов, и к распаду проекта. В первую очередь почему? А чему может научиться начинающий писатель у начинающего писателя? Человек, который не умеет писать, чему может научить человека, который не умеет писать?
Из зала:
– Человек не умеет учить, но учиться он может!
– Учиться можно на чем угодно и где угодно!
Денис Луженский:
Насколько это эффективно? Я, во всяком случае, не увидел какого-то результата. И хотел добавить маленькое уточнение. Когда была высказана одна из версий, что Олди самоутверждаются за счет тех, кого…
Олег Ладыженский (смеется):
Ну, самоутверждаются, чего греха-то таить…
Денис Луженский:
Так вот, я обратил внимание, что это обвинение предъявляется не только мэтрам. Оно предъявляется любому человеку, который пытается давать советы. Если пытаешься кому-то что-то советовать – неважно, в какой форме; в резкой, язвительной, вежливой – в любом случае тебя начинают обвинять, что «пришел и пытаешься учить других». Это некая форма самоутверждения.
Степан Вартанов:
Я хочу сказать, что вы на самом деле эгоисты. Все эгоисты. Вы говорите о том, как писать хорошо, вы говорите о том, как получать больше денег, но никто не сказал о главном. Никто не сказал об ответственности. Потому что сначала все-таки было слово.