Любой каприз за вашу душу

Богатырева Татьяна

– Не собутыльникам, а самим Тому и Джерри! – не на шутку обиделся Тошка.

А я офигела окончательно. Том Хъеденберг и Бонни Джеральд, звезды Бродвея – и капустник в стиле «шиворот-навыворот», переиначенный мной из «Нотр Дама» в чисто хулиганских целях? Ну ладно, не просто переиначенный, а практически написанный заново, причем сразу по-английски, вот так меня вштырило после просмотра лондонского позорища (и развода). Не суть. Все равно так не бывает.

– Ври, да не завирайся. Том и Джерри такого бреда не ставят.

На что Тошка презрительно сморщил греческий нос, вскочил и зачем-то помчался

в комнату. Через полминуты вернулся, неся мой ноутбук. На это святотатство я даже не отреагировала – не уронил, и слава богу. Главное, пусть поставит, а убью его потом. Когда отойдет от ноута подальше. А то еще забрызгает мою прелес-сть.

Но вместо того чтобы поставить святыню на стол и почтительно удалиться в пустыню замаливать грехи, Тошка вставил в ноут флешку и запустил проигрыватель.

– Не веришь, а зря. Я тебе сейчас все покажу, все-все, тут такие кадры!.. – бормотал он, что-то там пролистывая. Насколько я видела, кадры были зашибись, сплошь пьяные рожи в каком-то баре. – Вот, вот оно!

– Оно – в смысле эти косые китайцы? – уточнила я, но больше из вредности: в одной из рож, самой унылой и красной, легко опознавался Том, который Хъеденберг, знаменитый бродвейский режиссер. В самом деле ужасно похожий на кота из приснопамятного мультика.

– Они самые, – гордо согласился Тошка. – Том такой… ты не представляешь! Да ты сама посмотри!..

Я посмотрела. На Тошку – с недоумением. Такого восторга в его голосе я не слышала со второго курса, когда он насмерть влюбился в препода по актерскому. Красивый был мужчина, в него половина студенток втюрилась. И Тошка. В отличие от студенток, небезответно. Именно тогда и обрушилась моя мечта о светлом совместном будущем и троих синеглазых детишках.

Но Том Хъеденберг? Этот печальный престарелый кот? Гений, конечно, но… нет, мне не понять.

– Он же страшный.

Тошка презрительно фыркнул, мол, ничего ты не понимаешь, и прибавил громкости.

– Ты на экран смотри, а не на меня.

На экране творилось безобразие. Косые китайцы в лице Тома и Джерри, – если верить Антохе, на роль мыша претендовал помятый итальяшка, – а также дюжина совершенно незнакомых рож ставили мой мюзикл. Прямо в баре, сдвинув столики и используя стойку в качестве выгородки, лошади и всего прочего.

Поначалу я смотрела на этот ужас вполглаза, больше чтобы не обижать Тоху. Он-то как раз отлично спел Крысолова (бывшего Грегуара). Талантище не пропьешь, даром что едва держался на ногах. Но остальные, мамочки! Особенно ужасен был первый номер вороватого цыгана Эсмеральдо – итальяшке надо законодательно запретить петь, у него ж ни слуха, ни голоса! Может, танцует он и хорошо, но поет… Ни одной живой ноты!

– Ты погоди, погоди! – Тоха чуть не приплясывал. – Дальше слушай.

Ну, в общем, неплохо. В самом деле, неплохо. Для пьяных в зюзю америкосов. Даже местами забавно. Еще б они там больше смотрели в ноты, а не прикладывались к бутылкам!

– А вот не надо фейспалма! Ну признайся, в этом что-то есть, Ти!

Обсуждение с Тошкой, что в этом есть, кроме паров виски, помогло пережить еще пару сцен надругательства над моим прекрасным сценарием и дожить до арии Эсмеральдо. Вот тут я сделала попытку к бегству, наплевав на чувства Тохи к америкосовскому коту.

И он меня даже не остановил.

Я остановилась сама, не поверив своим ушам. Голос, этот голос! Бархатный, как римская ночь, глубокий и выразительный, с «песком», как у Луи Армстронга, и драйв, с ума сойти, какой драйв! А как прозвучало «это не по-цыгански» после «жить для любви одной», бог ты мой! Гениально, потрясающе, изумительно!..

– Тоха, кто это?

– Бонни Джеральд.

– Ты гонишь.

Я только что его слышала, и это было катастрофически ужасно. Нет. Это кто-то другой. Точно не Джерри!

– Обернись, не трусь. Оно того стоит.

Само собой, я обернулась, не поверила своим глазам – пел в самом деле Джеральд – и тут же забыла обо всем на свете, кроме чуда здесь и сейчас.

Эсмеральдо крупным планом: пьяный драйвом цыган в обнимку с гитарой, хулиганство и бьющая наповал харизма. Как он пел! То нежно, едва касаясь нот, проникая голосом в самую душу, то наотмашь – насмешкой, пародией на самого себя, на весь наш прекрасный шоу-бизнес, и в то же время трогательно и открыто… кажется, к концу арии я плакала. Наверное, от счастья. Услышать, как твое, родное, исполняют так – мечта любого творца. Неважно, писателя, композитора или повара. Главное, Джеральд выдал все, что я вложила в эту арию, и еще немножко сверх. И почему он сначала показался уродом? Пусть не мармеладная красота а-ля мечта школьницы, но лицо выразительное, а пластика, а голос!.. какой голос, аж мурашки по всему телу – ну просто снять трусы и отдаться!

– Они в самом деле хотят это поставить?

Тоха кивнул, влюбленно глядя в экран. Ну конечно, там едва держащийся на ногах Том размахивал руками, показывая мизансцену, его никто не слушал, но все само собой делалось именно так, как надо.

Так, как должен выглядеть мой мюзикл. С Бонни Джеральдом в главной роли.

– Ладно. Черт с ними, пусть ставят, если Эсмеральдо будет петь он.

Тоха как-то неубедительно отвел глаза, ничего не сказав, обнял меня за плечи и усадил обратно к столу.

К концу записи я поняла, что готова приплатить, да что там, отдать все свои скромные сбережения, чтобы только эта гоп-компания косых обормотов поставила мой мюзикл. Ну ладно, не совсем обормотов, Том и Джерри – это величина, у обоих по десятку премий за режиссуру и хореографию. Кстати, странно, почему Джеральд известен только как танцовщик и хореограф? С таким голосом-то!

– Вообще-то он не поет, – признался Тошка с блуждающей на губах идиотской улыбкой. Так, диагноз ясен: влюбленность на всю голову, мозг в отключке. – Это чисто по пьяни, но ты не думай, у нас будет потрясный Эсмеральдо! Ты ж со мной поедешь, да?

– Куда поедешь и зачем поедешь?

– В Лос-Анджелес, конечно! Это шанс, Тишка, наш с тобой шанс, один на миллион!..

Я чуть не подавилась.

– Погоди-погоди! У тебя работа, это понятно, а что там буду делать я?

– Ну как ты не понимаешь! – возмутился Тошка. – Для постановки нужен контакт со сценаристом, мало ли какие правки! И потом, постановщики желают пообщаться с писателем Таем Роу, продюсер – тоже. Кстати, продюсер хочет издать «Ты вернешься». Книга сделает рекламу мюзиклу, мюзикл – книге, ну, ты же понимаешь, пиар – двигатель успеха!