Люцифер. Путь Падшего
Шрифт:
Майк загоготал, потешаясь над другом.
— А этот туповатый ржущий увалень, получил дар Всадника Войны. Он может взывать к человеческим страстям, манипулируя целыми толпами и разжигая пламя войны в библейских масштабах. Но так как боженька мозгами его обделил, то он сидит тут и в носу ковыряет, предпочитая жрать козявки вместо недурственной, между прочим, пасты. Ты что, дебила кусок — думал, что я ничего не вижу? Да вы все, все у меня — вот здесь!
Я вытянул вперед раскрытую ладонь, демонстрируя Всадникам.
— Встать!
Все трое послушно поднялись, с грохотом отодвигая стулья.
— Сесть.
И они синхронно сели. Причем, Майк при этом грохнулся на пол, потому что свой стул он отодвинул слишком далеко, когда поднимался, а мой приказ требовал немедленного повиновения, не позволяя ему вернуть стул на место.
— Кукарекать.
И по кухне разнеслось тройное нестройное «Ку-ка-ре-ку!», вырвавшееся из трех молодых глоток скорее всего даже против воли их хозяев. Пусть даже моему сосуду эта демонстрация стоила двух-трех лет жизни, но ничего. Нужно было это сделать.
— Теперь вы все поняли?
Тишина.
— Я. Задал. Вопрос.
— Да, поняли… — отозвался за всех Юджин.
— Кто я?
— Наш хозяин.
— А еще я Люцифер и Владыка Ада, завладевший вашими душами. Пока что до вас, идиотов ограниченных, не доходит вся глубина и тяжесть последствий, но рано или поздно вы поймете…
Ладно, хватит запугивать несчастных детишек, а не то придется их опять переодевать — того и гляди, обосрутся от страха.
С улицы раздался гудок клаксона: похоже, вернулся наш водитель.
— Даю вам минуту, чтобы привести себя в порядок, и спускаемся вниз. Война!
— А?! — Майк уставился на меня.
— Лови…
С этими словами я метнул в него небольшой кухонный нож.
Боксер запоздало вскинул руки, но расстояние оказалось слишком небольшим, так что он физически не успел бы отразить удар.
Тупое лезвие с лязгом ударило в сегмент некроброни Всадника размером с ладонь, прикрывший тому область сердца, и упало на пол, заметно погнувшись.
— А это мой дар тебе, а то я смотрю, ты прямо глаз не сводишь с клыков Юджина.
Война согнулся, подобрал нож и недоуменно покрутил его в руках:
— И что мне с ним делать? — наконец, спросил он.
Я зарычал. Окажись тут Страж Врат, именуемый одревневшими греками Керберусом*, он бы наверняка обзавидовался выданному мною тембру.
— Да не нож, тупой ты потомок обезьяны! Броня!
— А-а-а… Майк почесал то место, куда только что ударил нож, и неуверенно добавил, — Спасибо?
— Все! Вниз!
Внизу нас уже ждала машина, и это был…
— Кем, говоришь, твой брат работает?
— В похоронке. Да ты не бзди, кореш, тачку каждый день обрабатывают. Зато выглядит солидно, на ней можно гнать хоть во Фриско, хоть в Беверли*.
— Катафалк?! — удивилась Чума.
— Садитесь. Дареному коню в зубы не смотрят.
— Серьезно? А вот я бы номера этого гроба на колесах по полицейской базе пробил бы…
Никаких вопросов и сомнений не возникло только у Голода, но это было и ожидаемо. Остальные же робко толпились у катафалка, не решаясь в него забраться.
— Эй, чувак, так мы едем или нет?
— Так, засранцы мелкие, кто хочет посмотреть место, где снималась «Красотка»?
Три пары недоумевающих глаз.
— Вы про Меган Фокс? — неуверенно предположил Майк.
Ясно. Каждый дрочит, на то, что хочет. Впрочем, слишком они молоды, чтобы восхищаться подобной классикой. Или ужасаться — это уже кому какое дерьмо по вкусу.
— Я про фильм с Ричардом Гиром и Джулией Робертс! «Beverly Wilshire» — самый крутой отель в Беверли Хиллз, где все звезды отдыхают.
Наконец-то у них появился хоть какой-то интерес к моим словам.
— Чур, я сижу спереди! — подала голос Чума, распахивая дверь.
Мы втроем кое-как втиснулись позади. На всякий случай я сел между Юджином и Майком, во избежание…
— Кстати, по дороге будет очень приличный бар как раз для ваших, — подал голос водитель, выруливая на соседнюю улицу, — Его держит двоюродный племянник моей кузины.
— Для наших? — не понял я, — Для сатанистов, что ли?
— Для геев.
— Чего-о-о?! — раненым Керберусом взревел Война, — Ты кого щас пидором назвал, рожа ты мексиканская?!
— Вообще-то я колумбиец. Ну а что, вы, двое, в зеркало-то себя видели, а? Ну вылитая парочка голубков, хоть прямо сейчас на «Хер ТиВи»* отправляй…
— Я тебе сейчас покажу пидоров, мексикашка ты гнойный! Я тебя сейчас самого в жопу выебу! — рванулся вперед Майк, пытаясь дотянуться до водителя, но тот ловко увернулся.
— Вот-вот, именно об этом я говорил. Эй, мужик, ты у них тут за папика? Скажи своему сладкому, чтобы свой хрен держал на привязи, иначе эта тачка никуда не поедет! Или отвезу вас в самый гомофобский квартал на всем побережье — будете сами там объяснять за мою утраченную анальную девственность!
Как же я от всего этого устал.
Но Война с Голодом и впрямь хороши — разрядились, как пара фазанов, выбрав все самое яркое, цветное и облегающее. Кто их вообще одеваться учил? Надо будет как-нибудь устроить им экскурсию и показать пыточные, в которых отбывают свое посмертие содомиты. Целых три Сектора круга Похоти и сладострастия под них выделил! Даже для педофилов и маньяков-насильников всего по два отведено…
Я ведь уже говорил, что ненавижу пидоров?
У меня появилась мысль вернуться назад и отправить этих двоих снова наверх, чтобы переодеться, но я от нее отмахнулся: там, куда мы отправляемся, их наряды будут как раз в тему. Но нашим гардеробом, конечно, придется заняться всерьез.