Людены, или Великая Октябрьская Социалистическая Контрреволюция
Шрифт:
Современная экономическая наука подходит к определению средней производительности труда как частное от деления валового национального продукта (ВВП) на количество отработанных в стране часов рабочего времени. В таком определении универсальным продуктом являются деньги, более того — национальная валюта.
Конечно, и это определение имеет проблемы. Во-первых, что если кто-то работает «по-черному», нелегально? Или кто-то не отчитался в произведенной продукции? Увы, в этом случае ничего не сделать. С неточностями такого рода приходится просто смириться. Если проблема масштабная, то можно попытаться оценть размеры «теневого» рынка и подправить количество часов или ВВП. Насколько можно это успешно сделать? Трудно сказать. Теневую экономику России оценивали самыми разными способами. Насколько точно — этого никто не
Во-вторых, как сравнивать с эпохами, в которых денег не было? Например, первобытно-общинный строй, или тот же самый пресловутый коммунизм? Или когда деньги имели не очень большое значение или хождение, как при феодализме? Тут с этим определением тоже ничего не поделать.
В-третьих, если у одного это значение выражено в рублях в час, у другого в йенах, а у третьего в долларах, то какая производительность правильная? Ответ на этот вопрос простой: у всех. Просто единицы разные. Если валюты свободно конвертируемы, то эти единицы можно перевести друг в друга и сравнить. Если одна из валют неконвертируемая, то дело сложнее. Можно, конечно, попытаться оценить используя потребительскую корзину, как описано ниже, но если рынок закрыт и валюты неконвертируемы, то обычно имеет место перекос цен, так что, увы, сравнить обычно все равно трудно. Более того, иногда это даже не перекос, а отражение объективных доминирующих факторов в той или иной стране. Понятно, например, что дрова в России куда важнее для выживания, чем в какой-нибудь Намибии или даже Греции, но и лесов у нас тоже больше. Соответственно имеет место и принципиально разный рынок дров, равно как и технологий их получения.
В СССР патроны были дешевле, чем в мире, поскольку мы использовали технологии, оправдывающие себя только при производстве этих самых патронов в количестве миллиардов штук. В этом свете, кстати, практически невозможно сказать действительно ли в СССР была низкая производительность труда, или просто все партократы да завмаги съедали. Некоторые авторы склоняются к первой гипотезе, хотя интуитивно вторая кажется тоже вполне правдоподобной.
И в-четвертых, что происходит при инфляции и дефляции? Вот на это ответ как раз есть: нужно их учитывать. Скажем, если за год инфляция составила 6 %, то сравнивая результаты текущего и предыдущего года надо результаты предыдущего тоже увеличить на 6 %, тогда значения будут сравнимы.
А как считается инфляция? А для этого есть такое полезное понятие — потребительская корзина. Т. е. стандартный набор продуктов и предметов, необходимых для жизни. Причем стандартный как по номенклатуре, так и по количеству каждого товара. Состав такой «корзины» подбирается так, чтобы отражать действительные нужды людей. А затем используя этот набор товаров можно отслеживать сколько он стоит сейчас, сколько он стоил год назад, десять лет назад и т. д. Но и тут не все просто.
Заметим, что состав корзины можно время от времени менять, только нужно использовать одну и ту же для сравнения. И, конечно, манипулируя составом используемой для сравнения корзины, можно доказывать самые разные вещи. Скажем советский рабочий с зарплатой 100 рублей в месяц мог на это купить примерно 770 буханок хлеба по 13 копеек, что при цене американской буханки примерно в доллар означало эквивалентную зарплату американского рабочего в 770 долларов в месяц. Прямо скажем, не густо. Но если корзину наполнить не буханками, а месячным счетом за жилье, то при квартплате в 5 рублей в месяц тот же советский рабочий теоретически мог позволить себе 20 квартир. Что для американского означало бы $14000 в месяц даже рассматривая среднего качества двухкомнатные квартиры за $700 в месяц где-нибудь в дешевых местах типа Канзаса или Айовы. Чтоб я так жил, как говорят в Одессе… Этот эффект собственно говоря базируется на тех же перекосах, которые делали невозможным сравнение производительности труда в Союзе и Штатах. Ничего фатального или мешающего для темы нашего обсуждения это, впрочем, не представляет. Но осознавать сей факт полезно, хотя бы чтоб не прельщаться возможностью легко сосчитать эту самую производительность труда.
В любом случае, тут мы подходим к интересному моменту. А что такое «потребительская корзина»? Для чего она нужна? Для того, чтобы жить, верно? Жить, а не работать, обратите внимание. Т. е. фактически, в современной экономике производительность труда это количество часов, которые можно прожить на созданном продукте, проработав единицу времени.
Производительность труда это количество часов, которые можно прожить на продукте, созданном за один час работы.
Конечно, в учебниках экономики вы такое определение вряд ли найдете. Не потому, что я такой умный, а просто потому что у них, у экономистов, очень много разных определений, и они об этих определениях продолжают спорить. С другой стороны, я не могу гарантировать, что этого определения нет. Запросто может и быть где-то. Хотя у Маркса точно нет.
По сути это и неважно. Все что нам было нужно — это резонное определение, которое не зависит от эпохи, и которое было бы насколько можно ближе к современному определению по сути. Это мы и получили — понятно, что даже производительность труда питекантропа в таких единицах измерить можно. Причем единица эта будет примерно так же самая, что и для современного человека — еды нам нужно примерно столько же, сколько и нашим предкам.
И, конечно, определение это не единственное. Можно, например, определить его как количество детей, которое нормально работающий человек может завести и вырастить в течении жизни. По сути оно будет эквивалентно вышеуказанному (человек работает, дети нет — используют его дополнительное заработанное время), но сосчитать его будет куда как сложнее, поскольку оно вносит огромное количество переменных факторов. Так что давайте использовать потенциальное свободное время в качестве меры.
Теперь понятно, что такое прогресс по Марксу. Это увеличение того времени, которое человек может отдыхать проработав фиксированный промежуток времени. Или которое кто-нибудь другой может отдыхать, когда вы проработали этот самый фиксированный промежуток времени. Это если эту произведенную еду у вас этот «кто-нибудь» отобрал. Сей процесс и называется производственные отношения.
Что такое производственные отношения
Производственные отношения — это то, как мы перераспределяем полученный продукт («еду»). Скажем в первобытнообщинном строе если и было какое перераспределение, то очень простое — дубиной по башке, а еду в котел, пока кто другой не сьел. Иногда вместе с бывшим собственником. Такие вот простые и общедоступные производственные отношения.
С развитием общества производственные отношения становятся сложнее и сложнее, но первичная идея перераспределения, согласно определению этого слова, в конечном итоге всегда сводилась именно к этому простому принципу — взять у одних и отдать другим. Основание для этого при разных общественных устройствах разные, но суть одна и та же.
Примеры таких отношений в истории всем известны — рабовладелец, отбирающий результаты труда у раба; феодал, присваивающий плоды труда крестьянина; капиталист, наживающийся на прибавочной стоимости, производимой рабочим.
Классический марксизм считал, что это безобразие сменится царством братства, где никто ни у кого ничего отбирать не будет. Называлось это Царствие Божие на Земле коммунизмом, но за неимением рабочего прототипа эту часть явно трудно воспринимать серьзно. Тем более что к реальной социоэкономической модели марксизма коммунизм никакого отношения не имел. После обоснования неизбежности пролетарской революции тут же делался достаточно голословный вывод, что уж пролетарии-то такие хорошие, что и сами ни у кого ничего отбирать не будут, да и другим не позволят. К науке сия лубочная картинка явно никакого отношения не имела, а пролетарская революция показала к чему реально она приводит. Новый строй назывался социализмом.
Впрочем мы забежали вперед.
Что такое классы
Собственно на этот вопрос мы уже ответили. Марксизм считает, что практически любое общество можно разделить на две части — тех, кто отбирает еду, и тех, у кого отбирают. Эти-то части общества и называются классами.
Это могут быть рабы и рабовладельцы, или крестьяне и феодалы, или рабочие и капиталисты. Каждый общественный строй имеет свои типичные классы эксплуатируемых и эксплуатирующих. К слову, процесс отбирания еды называется по-марксистски эксплуатацией.