Люди Черного Креста
Шрифт:
На этот раз жертва была особенной. Еще до того, как она прошла под деревом, он распознал смутные отголоски ее мыслей – связных и логичных, хотя и немного путанных. Существо оказалось разумным. Первая по-настоящему разумная добыча! Он ощущал ее разум и чувствовал уязвимость этого разума. Он мог бы подчинить такой разум, но не только для того, чтобы впитать мясо носителя. Такой разум полезнее использовать иначе. И разум, и его обладателя.
Собственно, он и раньше мог не только лишать своих жертв воли во время впитывания, но и управлять ими. Даже неразумными и полуразумными.
А вот по-настоящему разумное существо контролировать непрерывно не обязательно. Достаточно просто направить его мысли в нужное русло. После этого оно само будет думать и действовать так, как велено, используя весь свой потенциал.
Существо вышло точно под его дерево. Существо нелепое, высокое. Идущее на двух лапах-ногах. Раздвигающее заросли двумя лапами-руками. Вертящее по сторонам головой.
Но не догадавшееся посмотреть вверх.
Лишь в самый последний момент, когда он, скользнув с ветки, потревожил моховую поросль, существо то ли услышало, то ли почувствовало опасность.
Он упал прямо на поднятое лицо – испуганное и удивленное. Такое смешное и уродливое. Совсем не похожее на его узкую смотровую-слуховую-обонятельную-впитывающую-чующую-влияющую прорезь.
Бледная кожа, расширенные глаза, раззявленный в коротком вскрике рот, поднятые брови, смятый морщинами лоб.
Вот в этот-то лоб он и ударил. Прыжок был рассчитан точно. Как всегда.
Сухой стук, влажный чмок.
Вцепиться, прилипнуть, впиться…
Удар тяжелой раковиной сбил жертву с лап-ног, но он уже крепко держал голову разумного. Миг – и на разглаженном лбу, по которому расплывается такой аппетитный кровоподтек, поставлена черная крестовидная отметина проникающей и подчиняющей, влияющей слизистой субстанции. Еще мгновение – и клеймо уже стоит на чужом разуме. Память и мысли жертвы открылись полностью, как вспоротое брюхо.
Черный крестик быстро всасывался в кожу, в кровь, в плоть, в кость, в мозг, в суть…
Отныне это существо находилось в полной его власти.
И этот разум он отпускать не собирался.
Впитывать мясо «че-ло-ве-ка» (таким словом, как оказалось, называл себя сам разумный) – тоже. Нерационально впитывать полезного слугу.
Тот «че-ло-век» принес его к другим «лю-дям». Их разум он пометил тоже.
Уже потом его назвали «Крес-том». Черным Крестом. Он напоминал людям другой крест, которому они поклонялись раньше, еще до того, как изменили мир. Но теперь люди стали поклоняться ему. Они придумывали ритуалы поклонения и объединялись вокруг него, воспринимая его как новую Святыню и даже не подозревая о том, что святость нового Креста была Крестом же и внушена.
Так ему было удобно. Так можно было осуществлять свои планы и реализовывать самую заветную мечту.
А мечта, собственно, у Креста была одна: влиять и воздействовать, воздействовать и влиять. На мир вокруг и на живущих в этом мире. Он собирался изменить мир под себя и встать над миром. Для этого надо было занять место на верхушке человеческой социальной пирамиды и в общей пищевой цепочке. Первая часть задачи казалась решаемой, хотя и требовала определенного времени. А вот насчет второй…
Желающих подмять под себя мир оказалось слишком много, и основная опасность исходила, конечно же, не от людей. Люди теперь были всего лишь песком, попавшим в жернова, вытесанные природой и ускоренными мутациями из других видов. Мутации породили немало новых существ, способных выстраивать стратегические планы, влиять и воздействовать – в том числе и на ментальном уровне.
Уже началась дележка мира и бескомпромиссная борьба за жизненное пространство. Крест порой остро чувствовал близость сильных особей, умеющих, как и он сам, подавлять и контролировать чужой разум. Или управлять теми, кто разума как такового пока не имел. Вот каких конкурентов опасался Крест. Вот от каких соперников следовало избавляться любой ценой и поскорее. Впрочем, угрозу представляли и другие виды, находившиеся в начале своего развития, но впоследствии могущие доставить неприятности.
Крест планировал и заглядывал далеко, поскольку намеревался жить в этом мире долго. Его метаболизм был приспособлен практически к вечной жизни. Если не будет перебоев с чужой органикой (мясо – идеальный вариант), которую Крест впитывал и перерабатывал без остатка, и если его самого не сожрут и не убьют, он переживет много людских поколений. Но для этого нужно, чтобы ему не мешали другие мутанты.
Поэтому других следовало убрать, уничтожить, стереть с лица земли. Желательно – всех без исключения.
Крест начал войну против тех, других. Конечно, он воевал не сам, а руками послушных ему людей.
Появилась «Ин-кви-зи-ци-я». Орден Черного Креста. Началась зачистка «Скверн» – так Инквизиторы назвали земли мутантов.
Сначала люди, помеченные его меткой и защищенные металлической и пластиковой броней не только от зубов, шипов и когтей, но и от чужого ментального воздействия, искали и убивали таких, как он. Крест активно помогал в поисках. Флюиды себе подобных он мог распознать на расстоянии. Крест указывал людям путь. Люди шли по этому пути, находили и вершили расправу.
Крест не щадил никого. Потому что ни с кем не собирался делить мир. Другие раковины с крестовидными вырезами были объявлены Ложными Крестами («Еретические», как называли их люди) и подлежали уничтожению.
Впрочем, таких удалось отыскать лишь несколько особей. Самыми же многочисленными из потенциальных конкурентов оказались студневидные мыслящие шары. Лишенные защитных раковин, но чрезмерно расплодившиеся, они подчиняли полуразумных зеленокожих дикарей-мутантов и пытались создать свою армию.
Инквизиторы очистили территорию Ордена и от шаровидных кукловодов, и от дикарей-марионеток. Затем, выполняя волю Креста, принялись уничтожать всех мутантов без разбора. Ибо неизвестно, во что сегодняшний мутант, лишенный разума и ментально-телепатических способностей, превратится через два-три поколения.
Долгое время все шло великолепно. Людей, подвластных Кресту, становилось все больше. Инквизиторы зачищали Скверны. Территория Ордена крестоносцев, а значит – территория Креста ширилась и казалось, никто не сможет противиться его незримому влиянию и воздействию.