Люди Черного Креста
Шрифт:
Эх, Василь!..
Помор не успел еще стать Виктору таким близким другом, каким был А-Ка. Но все же… Как там сказал Костоправ? «Наш Василь». Да, «нашим» этот помор с Соловков стал уже давно. Немногословный, не всегда заметный, надежный, основательный, деловитый. Василя им не хватало уже сейчас, а Кошкодер, заменивший его в компании, казался чужим, лишним и ненужным. Присутствие капитана сейчас почти раздражало. Так всегда бывает после неравноценного обмена.
Молчали долго. Автоповозка тряслась на ухабах. На корме дребезжала многостволка и покачивалось тело Василя. Плохая дорога, никудышный катафалк…
По-прежнему хорошо видны были свежие следы от колес и копыт: колонна Магистра тоже двигалась этим путем. Только теперь это не радовало.
– Их кто-то вел, – первой подала голос Змейка.
Виктор покосился на Стрелец-бабу. Змейка сидела в машине нахохлившаяся, хмурая, задумчивая.
– Кто-кого-куда? – встрепенулся Костоправ, оторвавшись от своих мыслей. И тоскливо присовокупил: – Мля!
– Ну, этих с перьями и всю их мутантистую кодлу, – пояснила Змейка. – Ими всеми кто-то управлял.
– Управлял, – согласилась Костяника. – Наверняка.
– Ясное дело, – не оборачиваясь и не отрываясь от руля, бросил через плечо Кошкодер. – Столько разных тварей сами по себе сообща не действуют.
Виктор снова вспомнил штурм Сибирска. Сообща – нет, только если за ними стоит кто-то или что-то вроде мыслящего Йап-пового шара. И не просто мыслящего, а отдающего силой мысли приказы, которым невозможно противиться.
– Там был мощный ментал, – подытожил одноглазый капитан. – Или, скорее всего, менталы. – Пояснил, хотя не особо требовалось: – Ну, мутанты, зомбирующие других мутантов.
– И людей, – хмуро добавил Виктор.
Что-то ему подсказывало: перьеносцы тоже штурмовали чужой берег и проявляли чудеса героизма не по своей воле. Во всяком случае, не совсем по своей. Себя они не щадили совсем. Ни один боец в перьях, по крайней мере из тех, кого видел Виктор, даже не пытался отступить или отлежаться в укрытии.
– И людей тоже, – подумав секунду, согласился Кошкодер. – Кто-то приплыл на их кораблях. Какой-то… какие-то…
– Ясно, короче, – буркнул Костоправ. – Мозгодолбы, мать их и бабушку впридачу! Мозгоклюи…
– Ну да, что-то вроде того, – кивнул капитан.
– А на кой хрен они сюда приплыли? – осведомился лекарь.
Кошкодер пожал плечами.
– Может, как-то узнали о морском походе, который готовили крестоносцы и решили защитить свою… м-м-м… Скверну. Вот и ударили первыми. Хотя, скорее всего, там, откуда они приплыли, просто стало тесно. Кому-то, как это обычно бывает, потребовалось новое жизненное пространство. Но дело не в этом.
– А в чем? – спросил Виктор.
– В том, что от этих ребят нужно держаться подальше. Если менталы высадятся на берег… Короче, не знаю как вам, но мне бы не хотелось попасть под их воздействие. Да и вообще… Они могут снарядить погоню. Не за нами – так за Магистром. А тогда и до нас все равно доберутся. У них ведь тоже есть автоповозки. И быкони быстро бегают, даром что тяжелее наших. И других шустрых тварей полно. И летуны, опять-таки, всякие…
– Ты это к чему? – Виктор внимательно посмотрел на ландскнехтского капитана. Тот старательно пялился на дорогу.
– Не стоит нам затеваться с похоронами, – не сразу ответил Кошкодер. Движением головы он указал назад, где лежал Василь, и снова прилип взглядом к дороге.
– А в бубен? – угрожающе-ласково поинтересовался Костоправ. – И кверху жопой из повозки, епть, а, умник?
Кошкодер на угрозу не отреагировал.
– Надо ехать, пока едется, – сдержанно процедил он. – Ехать, не останавливаясь. Потом, когда ехать не сможем – идти. Тогда, может, и пронесет. Ну а его… Василя… тело оставим с машиной или выложим где-нибудь.
«Вот она, – с неприязнью подумал Виктор, – вылезла, наемническая душонка!» Ну почему та проклятая бабочка перерезала шею Василю, а не этому одноглазому? Почему достойные люди гибнут, а дерьмо всякое живет себе и в ус не дует. Теперь Виктор начинал жалеть, что они взяли с собой Кошкодера. Впрочем, это ведь не трудно исправить. «Кверху жопой из повозки, епть», – выражаясь словами Костоправа.
– Я понимаю: кореш и все такое, но яму копать и отдавать почести времени нет. Любая задержка сейчас…
– Хватит! – сухо оборвал Виктор. – Василя схороним по-человечески.
– И сдохнем сами? – поморщился Кошкодер. – Вашему Василю без разницы, где гнить, а у нас появится шанс выжить.
– Слышь ты, выживальщик гребаный! – взорвался Костоправ. – Да вертел я твой шанс и тебя вместе с ним!
– Молчать, уродище! – терпение Кошкодера тоже оказалось не безграничным.
Видно было, что он не прочь по-серьезному схлестнуться с лекарем, но не хочет останавливать машину. «Любая задержка сейчас…»
– Не нарывайся, лекарь, понял? А то ведь я могу и язык укоротить, – капитан убрал одну руку с руля и демонстративно тронул рукоять ландскнехтского меча.
Костоправ в долгу не остался. Приподнялся сзади, качнул гирькой кистеня перед лицом Кошкодера. Поинтересовался медовым голоском:
– А билом в любило?
Рука Кошкодера молниеносно – словно из арбалета выстрелили – взлетела от меча и цапнула цепь с гирькой. Капитан дернул кистень на себя, но Костоправ удержал оружие.
Автоповозка вильнула в сторону, чуть не врезалась в дерево.
– Да вашу ж мать! – Виктор едва успел перехватить руль. – Угробить нас решили?
Костоправ чуть не вывалился из автоповозки. Кошкодер с досадой отпустил кистень и вцепился в баранку двумя руками. Выровнял машину.
– Короче, лекарь, за базаром следи! – прорычал он.
– Это ты следи за дорогой! И не указывай, сука, что мне делать! – окончательно разъярился Костоправ. – Капитанство твое кончилось, понял! Нехрен было роту бросать, раз так любишь командовать.