Люди долга и отваги. Книга первая
Шрифт:
— Дайте взглянуть. Если камень стоящий — мы возьмем, — сказал вдруг Алик.
Немец нехотя, словно в чем-то сомневаясь, протянул камень Алику.
— Это ест Индия… Калькутта. Мой дед… как сказать… — он защелкал пальцами, подбирая нужное слово. — Официрен… арбайт у индийский… э… раджа. Это есть подарок за хороший служба.
— Но он расколот, — промолвил Алик, разглядывая плоскость с одной стороны камня. — И будь здоров как!
— Так, так, — закивал турист. — Когда-то биль гросс, отшень
— Купим? — Алик вопросительно глянул на Пыжлова.
Сергей в ответ пожал плечами:
— Надо б оценить, — произнес он, движимый неуверенностью и огромным желанием овладеть осколком подарка индийского раджи.
И Алик решился.
— Мы возьмем камень и покажем оценщику. О цене договоримся потом. По-другому купить не можем.
— Я хотель залог…
— Сколько?
— Пьять тысяча.
— Даем? — спросил Алик Сергея.
Пыжлов будто всем телом ощутил в нагрудном кармане пачку денег, отложенных на автомобиль, и отчаянно соврал:
— С собой не взял, надо в сберкассу сгонять.
Алик недоверчиво нахмурился.
— Как хочешь. Я сам заплачу. — И повернулся к немцу: — У меня всего полторы тысячи. Через два часа встретимся на этом месте. — Опасаясь, что тот его не поймет, показал туристу часы и ногтем отчеркнул цифру десять.
Однако немец засомневался. Залог в полторы тысячи рублей показался ему явно недостаточным.
— Это есть мало. Битте залог паспорт. Я хочу знай, кто есть ви.
— А, черт с тобой! — решился Алик, переходя с иностранцем на «ты». — Бери и паспорт, да смотри не потеряй.
…В такси Алик пригнулся и деловито зашептал Сергею:
— Я знаю одного ювелира — толковый мужик. Перстень мне делал — двадцать два грамма девяносто шестой пробы. Попросим его оценить, и будь здоров. Для верности сначала заскочим к нему домой, не застанем — на работу.
Вскоре машина свернула на узкую улицу с высокими старинными домами. Алик глянул по сторонам, попросил шофера ехать помедленней.
— Стой! По-моему здесь!
Они расплатились и вышли из автомобиля.
— Вот этот дом! Шестой этаж.
Они вбежали в подъезд, чуть не сбив женщину, подметавшую площадку. Извинившись, Алик устремился наверх. Сергей за ним. На третьем этаже навстречу им попался солидный пожилой мужчина с аккуратной бородкой.
— Так это же он! — вдруг спохватился Алик, когда они поднялись еще на этаж. — Темно тут после улицы, я его сразу не узнал.
Они ринулись вниз.
— Федор Борисович! Подождите!
Мужчина, стоявший с газетой в руке возле почтовых ящиков, посмотрел поверх очков в их сторону и удивленно вымолвил.
— Алик! Какими судьбами?
— К вам, Федор Борисович!
— Потом, потом, по дороге расскажешь. — Поднеся палец к губам, мужчина показал глазами в сторону уборщицы. Потом окликнул ее: — Полина!
— Чего, Федор Борисович? — Женщина перестала мести, выпрямилась.
— Полина, у меня к тебе просьба. Я дома буду в семь. Ты не уберешься в квартире к моему возвращению?
— Для вас с большим удовольствием.
— Тогда держи. — Федор Борисович покопался в кармане, достал связку ключей и, сняв с колечка один, передал ей, приложив к нему три рубля.
— Не беспокойтесь. — Уборщица опустила ключ и деньги в передник.
На улице Федор Борисович глянул на Алика.
— С чем пришел?
— Камешек надо оценить. Будь здоров камешек!
— Ну, ну, посмотрим.
Обогнув здание, они пересекли скверик, выбрали дальнюю лавочку.
Алик достал камень, и Сергей заметил, как задрожали пальцы Федора Борисовича, когда он увидел бриллиант. Правая рука словно автоматически опустилась в карман и, извлекла маленькую сильную лупу в перламутровой оправе.
Наконец Федор Борисович оторвался от лупы и с минуту молча любовался изумительными световыми переливами. Потом медленно повернулся к Сергею.
— Ваш камень?
Сергей замялся, не зная, что ответить. Но Федор Борисович видно понял без слов.
— Жаль. Были бы богатым человеком. — Он откинулся на спинку скамейки. — Это, ребята, индийский бриллиант чистейшей воды, похоже с калькуттских алмазных копей. Он когда-то составлял единое целое с крупным бриллиантом не менее девяносто карат, но, к сожалению, был расколот по плоскости спайности…
— Сколько же он стоит? — нетерпеливо поинтересовался Алик.
— Не буду играть с вами втемную. Продайте камень мне. Учитывая дефект, плачу не очень много, но… двадцать пять тысяч дам. Десять хоть сию минуту, — толстые пальцы ювелира, украшенные массивным золотым перстнем извлекли кожаный бумажник, и Сергей увидел в одном из отделений пачку сторублевых купюр в банковской упаковке, — остальные вечером.
Названная сумма, видимо, так огорошила Алика, что он стал заикаться.
— Н-н-нет, н-не могу.
Сергей растерянно смотрел на ювелира. Только сейчас он почувствовал всю безмерность своей глупости. Ведь он не заплатил за камень ни копейки. Алик вообще может не взять в долю и будет прав.
— Решайте. — Федор Борисович достал сигареты, закурил. — Надумаете — приходите ко мне. Квартира сорок вторая. Деньги тут же из рук в руки. Я не прощаюсь. — Ювелир поднялся и, сутулясь, пошел по дорожке.
Взрыв произошел сразу же, как только Федор Борисович скрылся за углом. Сергей толкнул Алика в плечо: