Люди грозных лет
Шрифт:
«А въедлив, въедлив в дела, — думал он о Поветкине, — и транспортников разогнал и разведчиков в божеский вид привел. Да, а почему он ничего не доложил мне?»
Проходя краем оврага, Чернояров увидел, что котлован, где раньше стояла кухня, теперь пустовал. Так же были пусты и два соседних котлована, где раньше стояли грузовики хозяйственной части.
— Верловский, — крикнул он, увидев выглянувшего из землянки помощника по материальному обеспечению, — иди-ка сюда!
— Слушаю вас, — вприпрыжку подскочил Верловский.
— Где твоя кухня
— Новая метла вымела, — отчеканил Верловский, вытягиваясь перед Чернояровым.
— Ты мне чертовщину не городи! — прикрикнул Чернояров. — Что за новая метла?
— Начальник штаба новый. Выгнал отсюда и приказал в дальнем овраге и кухню и машины поставить.
— В дальнем овраге, говоришь? — переспросил Чернояров.
— Так точно! — выпалил Верловский и склонился к Черноярову: — Простите, товарищ командир полка, я хотел жаловаться вам. Житья нет! Новый начальник штаба все по-своему делает. Помните, я у вас просил две повозки из третьего батальона. Вы дали, а он отобрал и в батальон вернул. Всех, кого вы прикомандировали ко мне, обратно в свои подразделения отправил. Просто не поймешь: кто полком командует?
— Что? — багровея, гаркнул Чернояров.
— Да я ничего, — мгновенно стих Верловский, — я только говорю, что начальник штаба самовольничает.
— Ты это брось, — внушительно помахал Чернояров кулаком перед лицом Верловского, — начальник штаба есть начальник штаба и мой первый заместитель. Понятно тебе или нет? И если ты мне еще раз такое брякнешь!..
— Да я что, я только докладываю.
— Ну, то-то! Как с продуктами?
— Все точно в полном ассортименте.
— А обувь привез?
— К вечеру все будет в подразделениях.
— Ну, смотри, чтоб все в ажуре, — еще раз погрозил кулаком Чернояров и грузной походкой двинулся к землянке Поветкина.
«Ишь, хозяйничает! Все ему не так, все не по нем, — раздраженно думал он. — Недели не прожил, а все по-своему переделывает!»
У самого входа в землянку Черноярова остановил ровный голос Поветкина.
— За что ни возьмешься, ничего нет, — говорил кому-то Поветкин, — даже самого необходимого документа — схемы обороны полка — и того нет. Не понимаю, как вы работали. Это не штаб, а какая-то запущенная контора. И вы повинны в этом больше всех. Вы заместитель начальника штаба, вы оператор…
«Привезенцева отчитывает, — догадался Чернояров, — интересно, послушаем».
Вы только посмотрите, до чего дошло, — не возвышая голоса, но еще строже продолжал Поветкин, — за последний месяц вы ни одного донесения в штаб дивизии не представили без опоздания. А за многие дни вообще никаких донесений нет. Главная обязанность штаба — помогать командиру в управлении войсками и своевременно докладывать обо всем в вышестоящий штаб. А где она, помощь командиру, когда штаб не может сказать, где что находится. Договоримся раз и навсегда: вы мой заместитель по оперативной части и главная ваша задача — оперативная работа! Сегодня же составить подробную схему обороны полка с точностью до отделения,
— Командир полка приказал мне лично проверить, сколько за ночь отрыто траншей и ходов сообщений, — донесся до Черноярова приглушенный голос Привезенцева.
— Я доложу командиру полка, пошлем инженера, а вы делайте свое дело. И последнее. Что у вас за внешний вид? Куртка какая-то разбойничья, кубанка ухарская, кинжал, гранаты, плеть. К чему этот маскарад? Приведите себя в настоящий офицерский вид! Идите!
Чуть не сбив с ног Черноярова, мокрый и взъерошенный, вылетел из землянки Привезенцев.
— Ух ты, оператор! — погрозил ему кулаком Чернояров. — Ну, иди, иди! Делом занимайся! — прикрикнул он на остановившегося было Привезенцева.
— Здорово, начальник штаба, — войдя в землянку, протянул Чернояров руку Поветкину, — все дела закончил?
— Почти все, — вставая, ответил Поветкин, — приедем из дивизии — закончу.
Чернояров смотрел на Поветкина, чувствуя, как вспыхнувший еще при разговоре с Панченко гнев с новой силой начинает охватывать его.
— Слушай, начальник штаба, — стараясь держаться спокойно, заговорил Чернояров, — мне кажется все-таки, что полком-то командую я. А?
— Я не понимаю вопроса, — удивленно пожав плечами, проговорил Поветкин.
— Я говорю, что полком-то я командую, — твердо, не отводя взгляда от лица Поветкина, повторил Чернояров.
— Конечно, вы, кто же еще?
— А на деле вроде получается не так. Я командир, а начальник штаба делает без меня все, что ему вздумается.
— Я вас не понимаю, — бледнея, проговорил Поветкин.
«Нужно рубануть и отучить его раз и навсегда от самовольства», — раздраженно подумал Чернояров и, по привычке сдвигая брови у переносицы, приглушенно сказал:
— Тут все яснее ясного. Я отдаю приказы, а ты их отменяешь.
— Ни одного вашего приказа я не отменял, — все еще не понимая, о чем идет речь, ответил Поветкин.
— Не отменял? — резко вскинув брови, выпуклыми, сверкающими гневом глазами жег Чернояров Поветкина. — А кто и людей и повозки у Верловского отобрал? Кто?
Поветкин сразу же вспомнил разговор с Лужко и понял, что наступает тот самый решительный момент, который определит его место в полку: или он будет полноценным начальником штаба, или, как Привезенцев и другие офицеры штаба, превратится в посыльного командира полка.
— Ни людей, ни повозок я у Верловского не отбирал, а только потребовал, чтоб он не держал у себя то, что ему не положено по штату.
— А разве командир полка не имеет права произвести временную перестановку личного состава?
— Имеет.
— Так в чем же дело? — вскрикнул Чернояров.
— Приказа о перемещении людей в хозяйственную часть полка нет.
— Ах, вот оно что?! Бумажки нет, да? Шпаргалки?!
— Приказы — это не шпаргалки.
— А устный мой приказ это что, не закон?