Люди-Х
Шрифт:
Даже если предположить, что обе расы уцелели, то приходится сделать неутешительный для меня вывод о том, что каждая из них должна была бы построить свою цивилизацию. И сейчас наряду с человеческими культурами, государствами и столицами на Земле существовали бы культуры, государства и столицы вампиров и оборотней. А этого не происходит. Вампиры и оборотни существуют как бы при человеческом обществе, они никак не связаны между собой. Если говорить языком биолога, они не образуют популяцию. Размножаются они вообще неизвестно как. Одним словом, вся моя блистательная версия рушилась, как плохо построенный карточный домик.
Чем больше я размышлял, тем больше убеждался в том, что никакой „параллельной расы“ на
Что ж, попробуем объяснить существование вампиров и оборотней другими банальными причинами. Например, тем, что с древних времен известен такой феномен, как ликантропия. Это — психическое заболевание, когда человек воображал себя оборотнем и, соответственно, всячески подчеркивал сей факт своим поведением: бегал на четвереньках, выл на луну и т. д. Эта версия меня не устраивала — из одной только болезни нельзя выводить целый пласт вполне достоверной информации! Если бы вся нечисть была обязана своим появлением чьим-то болезням, то больше всего в легендах народов мира было бы чихающих и кашляющих монстров, а также монстров, страдающих расстройством кишечника. А этого не происходит.
Другое, более серьезное предположение: быть может, все вампиры и оборотни — плод каких-то мутаций, происходящих периодически? Это уже гораздо более правдоподобно, тем более что и медицина такого развития событий не отрицает. Однако на самом деле нет ни одного научно доказанного факта появления на свет младенца-вампира или младенца-оборотня. Зато появлялось сколько угодно младенцев с чешуей — но мифы о „человеке-рыбе“ тем не менее распространены не так уж широко.
Все мимо цели. Я почувствовал, что зашел в тупик, и начал изучать свежую прессу, а это со мной случалось весьма нечасто. Спустя 15 минут я понял, что зашел в тупик совершенно правильно и изучение прессы тоже было исключительно разумным шагом. Потому что в самом низу второй страницы утренней газеты нашлась заметка, которая сразу же привлекла мое внимание.
Заметка называлась: „Путешественник во времени: 10 лет в тумане!“
Вчера в отделение полиции парижского района Монмартр обратился человек, который назвал себя Жаном Крийо. Полицейские обратили внимание на то, что человек был одет в весьма ветхий костюм, который буквально истлевал на нем. Проведенное расследование показало, что Жан Крийо пропал без вести более 10 лет тому назад в Дижоне. Парижские полицейские задержали странного гостя до выяснения обстоятельств и Отправили запрос своим дижонским коллегам. После того как из Дижона пришли данные на месье Крийо, сомнений больше не оставалось: перед ними — именно он. Последние сомнения развеяла сестра нашего героя, Элиз Крийо, прибывшая из Дижона для опознания своего брата.
Жан Крийо находится в достаточно плохом физическом состоянии, его организм крайне истощен, в связи с чем он помещен в Центральный госпиталь Парижа. На вопросы, где он провел эти 10 лет, месье Крийо ответить не может. Последнее, что он помнит, — это странный туман, в который он вошел, отправившись из дома к автобусной остановке. После этого у него сохранилось воспоминание только о долгом движении через туман. Вышел он из тумана, по его словам, уже на Монмартре 10 лет спустя.
Случай с месье Крийо весьма загадочен и необычен. Изначально не исключалось, что он находится под воздействием каких-то психотропных препаратов, но медицинская проверка не показала их присутствия в его крови. Мы будем продолжать информировать наших читателей обо всех обстоятельствах этого удивительного дела.
Прочитав это, я понял одно: мне нужно встретиться с Крийо. Я нутром чуял, что именно здесь находится если не вся разгадка целиком, то, по крайней мере, весьма важные ее элементы.
Как вы, думаю, понимаете, проникнуть в стены больницы оказалось делом нелегким. В первую очередь потому, что врачи запрещали Крийо разговаривать с кем бы то ни было. Он оказался слишком слаб и запросто мог умереть от перенапряжения. Врачи удивлялись, как он смог доковылять до полицейского участка. Лишь через 5 дней меня пустили к больному, строго-настрого наказав не утомлять его разговорами. Сестра Жана, Элиз — темноволосая женщина средних лет, присутствовала при нашей беседе.
— В тот день, а было это 4 апреля 1996 г., — начал свой рассказ Крийо, — я вышел из дома на работу, как всегда. Живу я в пригороде Дижона, там у нашей семьи старинный дом с большим садом. Так вот, выйдя утром из дома, я увидел, что в саду клубится какой-то странный туман…
— Почему туман показался вам странным?
— Дело в том, что дом наш стоит на пригорке, и тумана там отродясь не было. Я сначала даже подумал, что где-то поблизости прорвало трубу с горячей водой и над землей висит пар. Но, сделав несколько шагов, понял — это именно туман, белесый и холодный. В общем я удивился и даже немного испугался, но не будешь же звонить на работу и говорить, что ты остался дома из-за тумана. Ну я и пошел вперед. Сделал несколько шагов — и больше ничего не помню. Помню только, как шел по этому туману.
— А потом?
— А следующее мое воспоминание — уже тут, в Париже, неделю назад. Я оказался неподалеку от Сены на одной из улочек. Позади висели клочья тумана…
— Как вы там оказались?
— Не помню. Кажется, я выбегал из тумана. По-моему, я бежал изо всех сил, сердце отчаянно колотилось в груди…
Я понял, что дело безнадежное, но все-таки спросил еще раз:
— Вы совсем не помните ничего из того, что с вами произошло?
— Нет, совсем… хотя… в последнее время ко мне приходят странные воспоминания, в основном во снах. Какое-то багрово-красное солнце, постоянная усталость. Высокие темные фигуры странных людей, покрытых шерстью. Ощущение постоянного страха… Но я не уверен, что все это — не плод моего больного воображения.
Элиз сделала мне знак, что беседу пора заканчивать. Я поднялся, положил на столик свою визитку и сказал:
— Спасибо огромное, вы очень помогли мне. Я обязательно загляну к вам, когда вы немного окрепнете.
Перед уходом из больницы я нанес еще один визит — лечащему врачу Крийо. У него я надеялся узнать кое-какие интересующие меня подробности. Врач, благообразный мужчина с седой бородой, внимательно выслушал меня.
— Простите, доктор, я хотел бы узнать поподробнее о состоянии больного. Он ничего не помнит из того, что с ним произошло, но по состоянию его организма наверняка ведь можно что-то определить, — начал я беседу.
— Разумеется, вы правы. По общему состоянию и по имеющимся на теле повреждениям можно многое сказать…
— А что, есть и повреждения? — удивился я.
— Увы, есть, и в достаточном количестве. На ладонях — вы, наверное, не заметили — довольно крупные кровавые мозоли. Причем мозоли застаревшие, ясно, видно, что кожа рук давно находится под большой нагрузкой. Рентген Показал, что у пациента были сломаны примерно три года назад и не очень правильно срослись два ребра и левая нога. Поэтому при ходьбе он заметно хромает — но этого вы тоже заметить не могли, мы ведь не разрешаем ему вставать. Истощение организма серьезное, явно длительное, хотя до настоящей дистрофии, хвала господу, далеко. На запястьях какие-то следы, как от кандалов. На поверхности тела в нескольких местах довольно крупные шрамы, но внутренние органы не задеты, т. е. ранения не были проникающими…