Люди и боги
Шрифт:
— Служу Праотцам!
— Служу его преосвященству, — кивнул Абель.
Они распрощались, и пара посланников приарха умчалась прочь.
Оливер Голд позвенел цепью, привлекая внимание, и широким жестом положил руку себе на макушку:
— Видишь, майор: божественная мудрость мыслит моим мозгом и глаголет моими устами! Брат-монах сказал то же самое: навоевались уже, пора сваливать.
— Пора — так пора. По коням…
— Господин майор! — Выпалил Эйб Турс.
— Желаешь что-то сказать?
— Я думал…
Эйб стиснул зубы. «Я думал, мы хоть раз сразимся на этой проклятущей войне. Я думал, вы не трус, господин
— Никак нет. Виноват, господин майор. Мне нечего сказать.
Тойстоун усмехнулся и выронил приказ:
— По коням.
— По коням! — охотно заорал Голд.
— По коням! По коням!.. — повторили ротные и десятники.
Половинка полка зашевелилась, стряхнула оцепенение, взобралась в седла. Образовалась походная колонна — головой на юго-восток, в сторону Бэка. Майор Тойстоун проехал вдоль колонны, остановился посередине — у стройной линии «кобр». Повертел в руке нож, пробормотал молитву, из коей никто не услышал ни слова…
— Налево… — бросил Тойстоун. — Нале-во!
Колонна повернулась к нему лицом.
— Офицеры — покинуть строй! Ко мне!
Три дюжины всадников подъехали к майору. Тойстоун заговорил:
— Посыльный приарха Галларда сообщил, что герцог Ориджин ведет свой единственный батальон к Дымной Дали, а приарх выступил из Эвергарда ему на перехват. Мы могли бы тоже поспешить к месту будущей битвы. Однако посыльный приарха считет нас небоеспособными и предлагает нам вернуться в крепость Вороново Перо. Что думаете, братья?
Офицеры растерялись на вдох, а затем нестройно ответили:
— Так точно…
— Я не расслышал! — повысил голос Тойстоун.
— Так точно, господин майор!
— Вы считаете, разумное предложение?
— Так точно, господин майор!
— Мы заслужили отдых?
— Так точно, господин майор!
Тойстоун набрал полную грудь воздуха. Мощный у него был бас, таким бы мессу служить — проникнет в каждый закуток собора.
— От испуга мы нассали себе в сапоги и навалили в штаны. Мы не жрали всего сутки и уже пищим, как цыплята. Мы потеряли половину бойцов, не убив и дюжины северян. И весело, вприпрыжку побежим в тыл, к мамкам за спины! Что думаете, братья? Правду говорю?!
Офицеры побагровели, будто свекла. Ни один не смотрел майору в лицо.
— Чего молчите? — Рявкнул Тойстоун. — Где ваше гребаное «так точно»?!
* * *
Город Флисс — главные озерные врата Альмеры — привлекал толпы переселенцев. Моряки, ремесленики, купцы, повара, трактирщики, артисты, блудницы, воры съезжались сюда со всего севера Альмеры, ища выгодного применения своим талантам. Внутри городских стен их ждал самый неприветливый прием. Жилье было дорого, будто в столице, а местные цеха защищали свою монополию, изгоняя конкурентов. Стоило констеблям заметить, что какой-нибудь чужак тайком в подвале печет пирожки без дозволения гильдии булочников, как он тут же вылетал из Флисса — вместе с пирожками. Но власть магистрата кончалась там, где стояли городские стены. Снаружи, вне кольца укреплений, земля принадлежала местному барону, а тот был сговорчив: хочешь жить — живи; заплати елену и селись. Вокруг Флисса, словно грибы на тенистой поляне, росли мелкие городки. Ремесленики ставили дома и мастерские, открывали свое дело, предлагали товар по приятным ценам, заметно ниже гильдийских. Купцы, плывущие на север, предпочитали закупаться у них, а не в городе. Да и жители самого Флисса частенько выходили наружу за покупками.
Обычно городки ремеслеников обретали названия согласно профессиям: Скобяное, Красильщики, Швейное. Но один получил имя иного сорта. Этот городок стоял лицом к большому тракту, а за спиной имел крутой обрыв, с которого открывался славный вид на озеро. Здесь, в Обрыве, жили мастера трех ремесел: писари, цирюльники и шляпники. Все три породы совершенно одинаково отнеслись к событиям, потрясшим их городок. Сперва оии возненавидели день битвы, разрушившей добрую четверть домов. Но чем дальше уплывало время, тем больше жители Обрыва гордились и хвастались: судьба священного воинства решилась в их городке! Местные легенды говорили о пяти, а то и восьми тысячах кайров, против которых сражались десять полков Галларда Альмера. Битва в Обрыве выросла до масштабов Пикси и Мелоранжа. Гордо подняв носы, цирюльники и писари вещали, будто бы лично герцог Ориджин выбрал для боя их городок. Жители Флисса встретили герцога плохо — и сами виноваты! Властитель Севера ушел сражаться туда, где живут приветливые и дружелюбные люди. Вот почему в веках остался жить не Флисс, но — Обрыв!
К сожалению, народная молва далеко отклонилась от истины. Лишь один агатовский батальон занял Обрыв июньским днем. Командовал им не герцог, а офицер в скромном чине капитана. И не местные нравы определили выбор места сражения. Дело решила круча: она огибала городок с севера и востока, защищая тыл и фланг.
— Здесь мы укрепимся, спешимся и примем бой, — объявил Гордон Сью, выехав на центральную площадь Обрыва.
Офицеры северян не имели возражений. Но ганта Гроза щелкнул пальцем по лбу, что означало: я слышу речи осла, растерявшего мозги.
— Лысый хвост! Если встанем здесь, у нас за спиной окажется обрыв. Как будем отступать?
Полковник Эрроубэк тоже остался недоволен:
— Я — рыцарь, со мною пятьсот всадников. Мы не привыкли сражаться пешком! Выедем в поле и дадим бой, как подобает рыцарям!
Гордон Сью ответил Грозе:
— Отступление не входит в наши планы. Будем стоять насмерть. Хочешь бежать — беги сейчас.
А Эрроубэку сказал:
— Верхом альмерцы не хуже нас, но в пешем бою мы намного сильнее. Заставим их спешиться — получим преимущество.
Полковник осведомился:
— Где герцог Ориджин? Он успеет к началу боя?
— Он прийдет, когда будет нужно, — не моргнув глазом, солгал Гордон Сью.
— А если нет? Если герцог пленен или погиб?!
Мать Корделия покинула свою башню в преддверии битвы. Она сказала Эрроубэку:
— Агата в любом случае на нашей стороне, как и все Праматери. С герцогом или без него, мы победим. Меж тем, вы здесь — старший по званию. В отсутствие Ориджина, победу припишут вам.
Полковник расправил плечи.
— Это верно, тьма сожри! Но почему командую не я, а капитан Гордон?!
— Гордон Сью, — поправил капитан.
— Неважно. Я выше вас на два чина!
Корделия закатила глаза, на время погрузившись в себя. Потом ответила:
— Агата дала мне знак: она одобрила тактику капитана Гордона Сью. Праматери советуют нам придерживаться ее.
— Грм.
Полковник нахмурился, но кивнул и принял план капитана. Когда он ушел, Гордон Сью поклонился Корделии:
— Благодарю, святая мать.