Люди из ниоткуда. Книга 1. Возлюбить себя
Шрифт:
— Да, Босс. Прибыло, и немало. Если б не Вы, только б ботинки до нас ихние и дотопали. Правда, Вы ж помните, — не все. Вот и паренёк из них, из выживших. Хороший, вроде, парень. Молодой ещё, но эт и хорошо, — не испорчен, понимаете, салом и махоркой.
Сидевший до этого тихо, как мышь, высокий, здоровый да розовощёкий детина лет двадцати двух — двадцати четырёх, когда я обратил на него, наконец, внимание, подскочил на кровати и вытянулся, балансируя перевязанной ногой и не сводя с меня немного испуганных глаз. И ещё больше краснея от смущения.
— Болит, солдат? —
— Младший сержант Луцкий Леонид Георгиевич, товарищ Босс! Никак нет, почти не болит! Разве что совсем немного, товарищ Босс! — «отрапортовал» тот бодро.
— Не кричи ты так… — я морщусь. Голова трещит почище хвороста. — Ты уж прости меня, солдат… Порядки у меня тут такие, строгие немного… Чужих я тут часто встречаю завёрнутым в газету кирпичом и сталью… А уж потом говорю. Не серчай, что так вышло. Рад, что вы выжили. — Я позволил себе ободряюще ему улыбнуться. Надеюсь, в моём состоянии улыбка не вышла гримасой людоеда.
Лёва не знал, куда ему деть себя и свои большие руки:
— Товарищ Босс, ну что Вы! Мы сами… как дураки… Думали, что всё уже, каюк. Собаки нас километров пять гнали. Игорь и Виктор, покойники, нам как-то рассказали про Ваше место. Они местные, отсюда. Ну, мы с ребятами посоветовались и решили сюда идти. А потом собаки… Так пришлось и вообще, — бежать. А так — куда?! Кругом всё либо ветхие домишки, либо есть дома, — заборы — да, здоровые, крепкие. Да только как потом-то? Сдохли бы просто в осаде. И всё тут. А здесь, у Вас… — Солдатик замолчал, не зная, как и продолжить.
— А что, Лёв, когда в мою сторону бежали, были планы нас перебить? Да самим на царство утвердиться? — я смотрел на Лёвку, пряча улыбку, однако тот лихорадочно искал взглядом…ну, пистолет, что ли, чтобы застрелиться от стыда?
— Товарищ Босс! — бедный парень мучительно просил глазами его пощадить, но я был непреклонен.
— Так были планы, спрашиваю? Отвечай, солдат! — рявкнул я неожиданно.
Лёвка испуганно подскочил и затараторил:
— Так точно, товарищ…Босс! Были, — давно, в начале операции по уходу из части, — у старшины Салаватко и лейтенанта Ефимова! В процессе продвижения группы лейтенант Ефимов «случайно» разбился в горах, а старшину Салаватко застрелил старший лейтенант Круглов!
Я вытаращил глаза:
— За что застрелил-то?!
— В процессе выяснения «дальнейшего плана действий», товарищ Босс! Старший лейтенант Круглов предлагал идти к Вам с переговорами, а старшина Салаватко побуждал группу к захвату Вашей базы! Старшина Салаватко достал пистолет и направил его на старшего лейтенанта. Защищаясь, старший лейтенант Круглов выбил оружие и застрелил старшину Салаватко.
— А с чего вы вдруг решили сюда идти, а, солдат? У меня разве приглашающие рекламные плакаты в горах развешаны?
— Так это…товарищ Босс, — в расположении нашей части случился этот…ну, можно сказать, переворот. Часть теперь раздроблена на несколько подразделений, в которой имеется собственный командир. Старший лейтенант Круглов разъяснил нам, что в ближайшее время часть перестанет существовать как данность, «превратившись в средоточие анархизма и своеволия». И что скоро всё кончится взаимной бойней. Потому, по его рекомендации, мы решили ночью оставить часть с оружием и боеприпасами, и на бронетехнике добраться в Ваш район, товарищ Босс. Нам удалось незаметно сесть в боевую машину пехоты и покинуть расположение части. После пересечения Маркотхского хребта в БМП закончилась соляра, и мы приняли решение идти по льду пешком. Пройдя спокойно и без происшествий несколько километров, обнаружили в оптические приборы, что за нами устремились животные. Ну… мы и побежали сюда со всех ног. Пока не попали под огонь Ваших сил. Дальше Вы, товарищ Босс, знаете…
— Та-ак…это вы вроде дезертиров… Поня-а-атненько… Ну, а куда делся ныне сам старлей Круглов?
— В настоящее время старший лейтенант Круглов вместе с сержантом Бузиной находятся на внешнем боевом дежурстве во вверенном Вам, товарищ Босс…э…на вверенной Вам базе! Вместе с Вашими бойцами, товарищ Босс. Производят патрулирование местности на предмет изучения общей обстановки.
— А остальные? Пристают к моим женщинам, играют в кости на моё имущество и с наслаждением обжирают мой склад? В бане хоть все были?
— Никак нет, товарищ Босс, не пристают и не играют! Обед строго по Вашему расписанию. Так точно, товарищ Босс! Помывку и стирку отделение прошло в полном объёме. В настоящее время по распоряжению товарища Вячеслава остальные бойцы приводят в порядок жилой дом на внутреннем дворе для дальнейшего расселения. И осуществляют заготовку топлива для обогрева здания.
— Ух ты, бли-и-ин…, - восхитился я. — У меня теперь, как ты хотел сказать, имеется в подчинении собственный небольшой гарнизон? И каким числом боевых единиц? С вашей стороны?
— В количестве пяти единиц личного состава, товарищ Босс! Включая меня! Все бойцы, согласно характеристик командования, морально устойчивы, надёжны и тактически грамотны.
— Ну, от скромности вы не умрёте, это ясно. Погоди, погоди-ка, я — то помню, что вас ещё шестеро оставалось! Где ж ещё один подевался?
— Умер он. От ран. — Гришин мягко вмешался. Пять дней тому как. Его нашпиговали тогда хорошо. Как к воротам он добежал — не поймут. Видимо, в горячке, да парня к тому же Бог здоровьем, видимо, не обидел. Да только всё равно отошёл. Всё просил молока…
— Ему хоть дали молока?! — я не знаю, отчего мой голос вдруг сделался резким и глухим…
— Как не дать? Дали. Развели порошковые сливки, и дали. Испил, перекрестился хлопец, и умер, сердешный… — Гришин вздохнул.
— Господи прости…как же глупо всё вышло…, - начал было я, но Гришин меня перебил, поменяв тему разговора:
— А что, герр Босс? Вы — то сами как? Вижу, что отходите, о нас спрашиваете, но про себя всё ни слова…
Я повернул голову к нему:
— Вообще-то я рассчитывал это услышать от тебя, Домовой медсанбата! Ты думаешь, я знаю, что со мной?! — потянулся я к стакану с водой на полке.