Люди из ниоткуда. Книга 2. Там, где мы
Шрифт:
Конечно, она при таком ампераже вспыхнет и превратится в летучий пепел через три секунды. Ну, через пять максимум. Но дело своё она сделает. То есть мгновенным ударом «пробьёт» систему освещения после того, как прогоревший «высоковольтник» поджарит рельсы и поселит электрического демона в каком-нибудь важном блоке…
Если учесть, что ЭТА верёвка сделана из волокон углепластика, карбамида, полиэтилена…, и в неё вплетено несколько жил витого троса с иголку толщиной… Вещь на пару — тройку применений,
Кому взбредёт в голову СМАТЫВАТЬ эту верёвку для того, чтоб кинуть в ранец, когда надо "рвать когти"?! Разве что на память взять, тёще на вечную бельевую нить?
А вот именно такой её состав даёт приличные преимущественные факторы. Это тебе и трос, разрывная нагрузка которого — не менее трёх тонн на семь метров длины. И кабель, если нужно.
И «бикфорд», коли совсем прижмёт. Не рвущийся и довольно устойчиво горящий.
Потому как "по умолчанию" ткань волокон содержит легчайший графит и вкрапления коллоида серы…
В качестве «нашей» добавки мы втираем в него пасту из «сухого» спирта, размолотого в пыль и разведённого в «сметану» на растворителях. Подсыхая, воспламеняется и горит так славно…
Да, ещё это — дрова.
Где угодно, — в пустыне, в Арктике, во влажных джунглях… Двадцать метров бечевы, понемногу горящей между камней или через пробитое дно кружки, подобно фитилю керосиновой лампы… — они согреют вас и помогут разогреть, приготовить пищу. Вскипятить воду. Так вот, — эти двадцать метров дадут вам среднюю температуру в триста пятьдесят — четыреста градусов в течение двадцати четырёх часов. Вот такое "изобретение".
Вещь редкой практичности и нужности. В таких вот ситуациях. Поэтому я сейчас…
Нет, отставить! Ну, и полыхнёт тут конкретно. И что? Выбегают эти уроды… А тут сам я, — всё равно что в одних трусах посреди тронного зала даков с лёгкой рапирой наперевес. Мушкетёр в логове Гора.
Я прибиваю троих… семерых, хрен с ним. И всё…
И превращаюсь в очень мёртвого пиротехника. Это ещё если меня самого тут не зажарит. Кругом железо и сырость… Да я и сам покрыт влагой, словно гриб после дождя…
Если тут «бздыкнет», мне впору будет истерически забарабанить в двери ада, стыдливо прося пустить меня пересидеть весь этот кошмар там.
Не годится. Не годится, блин… Сгорю, как моль в мартене, что отважно рванулась туда "регулировать процесс"…
На секунду мне становится почти стыдно. Я начинаю звереть от того, что сам себе начинаю казаться пятилетним ушастым пескариком, явившимся с коробком спичек и с твёрдым намерением дотла спалить льды Антарктиды…
Что ещё? Рвать дверь?! Ну да, мать твою…, это если срочно нужно открыто заявить о твёрдом намерении помереть быстро. Прямо на месте.
Взрывной волною меня шваркнет и размажет о стены, украсит их так — Пикассо от умиления прослезится.
Пластита никакого здесь не хватит, опять же. Это не просто сейф. Это дверь, с большой буквы, — созданная, чтобы держать ядерный удар. И не один.
И вообще мудро тут всё устроено.
На такой глубине, где есть большой независимый источник воды, где даже двери спрятаны от ударной волны и температур кипящей магмы, где все коммуникации неуязвимы с той же точки зрения… Да тут можно просидеть десять тысяч лет. Не шевеля ушами на сквозняки.
Вот сырость здесь другого рода… Тёплая и затхлая…
А я не сразу её заметил, аж вспотел, пока сижу и строю глупые планы…
Червяк, собравшийся засосать бульдозер…
Так что, — не хер мне тут и делать? Можно, я тогда пойду домой?
Чёрта лысого!!! Думай, идиёт! У тебя в голове мозги или ветер?
Сто-оп!!! Ветер, говоришь… Моп его ять, — ну конечно, — ветер! Воздух. Запахи. Вентиляция! Вот что когда-нибудь спасёт чью-то жизнь и затопчет сапожищами целый мир!
Ну, что мы имеем?
Для того, чтобы оценить, что же я «имею», отсюда нужно вылезти. Из-за моего единственного укрытия. Что ж, — пять минут меня никто не беспокоил, значит, — "адьё, мой милый друг, адьё"…
Спасибо, что приютил.
Ранец пока оставлю тут. Загляну-ка я сначала за угол…
Придерживаясь правой стороны, — а это, как известно, почти всегда самая безопасная сторона при движении НАПРАВО, — начинаю неспешно перемещаться вдоль стены.
Пушка наготове в левой руке. Всё нужное тоже — под рукой.
В черепе назойливо пульсирует нерв недоверия. А кто тама умный такой спрятался, а? Ну-ка…
Из верхнего кармана справа достаю странную и смешную на вид штуку. Чистая игрушка, сказали бы те, кто увидел бы её воочию.
А на деле — нет в мире смешных или глупых вещей.
Чтобы жить или получать удовольствие, кушали же мы когда-то отбивные на смешных с виду кучерявых листьях салата? Как коровы. Или тортики с рожицами ко Дню Рождения… Дарили придурковато выглядящие открытки и шарики? То-то же!
Так что не фиг тут ржать над этой вещью!
Да, это шарик… от погремушки! Покрытый сверху антишумовой резиновой мастикой для автомобиля. Из баллончика.
И что?
Это моё персональное изобретение.
В чём его смысл, спрашиваете?
Вы вынимаете из крохотной проушины стальной волосок, служащий «тормозом», ограничителем… И катаете его в сторону.
Эта фигня будет негромко катиться по полу с секунду… а потом начнёт противно и мерзко визжать. Действуя на нервы. Секунды четыре. Не больше. Но противно.