Люди полной луны
Шрифт:
— Тихо! — оборвал собеседника окончательно обнаглевший Алексей Васильевич и, подозвав к себе карлика, спросил у него: — Чем вы сейчас занимаетесь, над чем работаете?
— Хи-хи, глобализацией поверхностного человечества.
Арийни, ничуть не обидевшись, покинул пещеру по одному из примыкавших к ней коридоров, а остальные, их было около десяти, с самого начала не обращали на капсулу никакого внимания.
— Я догадался об этом сам, даже со стертой памятью, — довольно хмыкнул Алексей Васильевич. — А кто сейчас управляет поверхностью, МОАГУ?
— В основном элохимы, есть
— Интересно, зачем демиургам понадобилась глобализация на поверхности?
— Меня не интересует, для чего нужна глобализация статик-рабов, — забликовал полумесяцем улыбки карлик. — Меня лишь интересует, как ее осуществить. Конечную цель знает лишь Ад, лазурные ламы из хорузлитно-лунитной оболочки, ну и, конечно, элохимы.
— Откуда они вообще взялись, эти элохимы? — спросил Алексей Васильевич. — Не пойму их природу.
— Это разведчики из блуждающего межгалактического планетарного облака Рааай.
— Это… — начал было Алексей Васильевич, но карлик резко прервал его:
— Все, время закончилось, возвращайся в свое мясо, урод, и выпусти душу человеческую. Она должна попасть в Ад.
— Зачем? — успел спросить Алексей Васильевич, начиная растекаться блестками по внутренней стороне вращающейся капсуле асии.
— Чтобы ее смог принять Рааай. Пройдя муки, она сможет попасть в Первоисточник радостного созидания ВСЕГО.
— ААААаа!!! — И Алексей Васильевич потерял контроль над своим сознанием.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Российская делегация силовиков вернулась из Техаса на родину слегка удрученной. Ничего новенького у коллег из других стран выяснить не удалось. Лишь Тарас Веточкин не казался огорченным, да и то это отнесли на счет его относительной молодости по сравнению с другими и склонности к оптимизму. Борис Власенко, руководитель делегации, тоже почему-то не казался расстроенным, и постепенно у Игоря Анушева и Геннадия Вельтова из СВР росло подозрение, что ФСБ все-таки узнала что-то интересное и новенькое. Это подозрение усиливалось еще и тем, что Бортников, штатный уфолог ФСБ, почти весь полет проспал, и, судя по лицу, ему снились хорошие сны, он всю дорогу улыбался.
Анушев и Вельтов еще не знали, что неприятный инцидент на ранчо напрямую касается их ведомства, но, вполне возможно, они этого никогда и не узнают.
— Ну как, Тарас, интересный у тебя разговор получился с Чигиринским? — нехотя спросил у Веточкина Игорь Анушев.
— Да так, — столь же нехотя ответил ему Тарас Веточкин. — Я бы не сказал, что его рецепт приготовления фаршированного гуся чем-то отличается от моего рецепта по фаршированной утке, но кое-что все-таки было для меня новеньким.
— Да ты что? — подсел к ним Геннадий Вельтов. — Вот уж никогда не поверю, что тебе можно сообщить что-то новенькое о фаршированной утке.
— Гусь, — Веточкин лениво повернул голову в сторону Вельтова, — он говорил о гусе. Его месяц нужно кормить грецкими орехами, поить молодым вином, размешанным с водой, и не давать двигаться.
— Это не гусь, — грустно произнес Игорь Анушев, глядя на Веточкина, — это все та же фаршированная утка.
— Конечно, — согласился Веточкин. — Кто же вам гуся вот так, за здорово живешь, отдаст?
— А ведь мы в одной команде и служим одному государству, Веточкин, — встал на путь угроз и взываний к совести Геннадий Вельтов. — Ты обязан поделиться с нами информацией.
— Ну, ты даешь, Гена, — искренне удивился Тарас, глядя на Вельтова. — Я же тебе все по полочкам разложил: берешь гуся, сажаешь в корзину, подвешиваешь, чтобы он не двигался, кормишь орехами и поишь вином с водой, затем запекаешь и съедаешь…
— Что? — неожиданно проснулся Бортников и ясными глазами посмотрел на Бориса Власенко.
— Да тут Тарас внешней разведке пытается объяснить, что фаршированный гусь — это всего лишь слегка модифицированная фаршированная утка.
— А, — успокоенно покивал головой Бортников, готовясь снова заснуть. — Тарас это умеет, он им сейчас все по полочкам разложит.
— На дне океана есть все, что есть на суше: горы, равнины, леса, пустыни, болота, дикие звери и тщательно замаскированная от любопытства человека первозданность. Океана много, его в два раза больше суши. Даже на обжитых людьми пространствах он всегда может преподнести человеку сюрприз такого качества, что как-то скептически начинаешь смотреть на всякие батискафы, батисферы, подводные лодки и прочие суперкрейсера. Океан принимает от человека лишь дерево, весло и парус. Разучившись видеть, опираясь на костыли сложнейших приборов и бороздя просторы насмешливого монстра в ортопедической обуви круизных теплоходов, мы как бы уже и пошли по водам аки посуху…
— Стойте, Стронгин, — остановил академика РАН глава МВД. — Я не академик, но и вы совесть имейте, не считайте меня глупым, с утра до вечера стреляющим по преступникам ментом. Мне нужно то, что можно пощупать руками, войти, поговорить, увидеть. А вы мне вот уже два часа рассказываете, как на дне Марианской впадины в лепешку раздавливает атомную подлодку и все подряд, сделанное руками человека, и что там же живут всевозможные рыбы, вплоть до драконообразных, и что на дне Мирового океана существует цивилизация, превосходящая цивилизацию суши.
— Да, — кивнул академик, — мы тут все второсортные, а они хозяева, они спасли свою ведическую суть, уйдя на дно океана. Они же понимали, что мы будем рваться лишь в небо, а на океаны будем обращать внимание лишь постольку поскольку, поплавать там, рыбки наловить, искусство подпитать и…
— Интересно. — Министр потерял терпение и нажал на кнопку вызова адъютанта: — Хромова ко мне.
Хромов, ожидавший в приемной, тут же появился на пороге кабинета.
— Это академик Стронгин, а это полковник Хромов, знаменитый сыщик. Будете работать вместе по УЖАСу, там много чего интересного можно узнать для океанологии, — представил их друг другу министр.