Люди в стенах
Шрифт:
Эрик уже произнес добрую часть параграфа, начинающегося словами «Мы будем держать их, как наши предки держали всех незнакомых животных, в месте, называемом зоопарком, или мы отведем их в наши убежища и заставим жить так, как жили мы», — прежде чем понял подвох и остановился в замешательстве. Затем он взял себя в руки, спокойно, как учили его дядины жены, поискал в памяти правильный ответ, и начал снова.
— Существует три причины, по которым мы не можем использовать чужую науку, — декламировал он, подняв руку с согнутыми большим пальцем и мизинцем. — Чужая наука — не человеческая наука, чужая наука антигуманна. Первое: чужая наука не человеческая. — Он согнул указательный палец, — мы не можем использовать ее потому, что никогда не сможем понять ее. Второе: она негуманна, поэтому мы никогда не захотели бы использовать ее, даже если бы могли понять ее. И третье: она антигуманна, и может быть использована только для того, чтобы причинить Человечеству вред, поэтому мы не смогли бы использовать ее, пока мы сами остаемся людьми. Чужая наука является полной противоположностью науке предков, она уродлива, а не прекрасна, вредна, а не полезна. Когда мы умрем, чужая наука приведет нас не в мир наших предков, а в другой мир, полный Чудовищ.
В целом все прошло неплохо, несмотря на ловушку, в которую он чуть не попал. Но он не мог забыть разговор с дядей. В то время, как его губы произносили знакомые слова, его мозг продолжал биться над неразрешимой загадкой. Его дядя был приверженцем чужой науки, и, согласно его утверждениям, родители Эрика тоже. Делало ли это их нечеловечными, антигуманными?
И что теперь делать ему? Он хорошо знал свой религиозный долг: в этот момент он должен рассказывать всему Человечеству об ужасном секрете дяди. Все это было слишком сложно для человека с таким ограниченным опытом, как у него. Когда он закончил длинный перечень наставлений, Рита Хранительница Записей сказала:
— Это то, что ты говоришь о науке наших предков. Теперь мы выясним, что наука наших предков говорит о тебе. Не поворачивая головы, она подала знак через плечо, и две молодые девушки — ученицы женщин — выдвинули большую машину, которая являлась центром религиозной жизни племени. Они отступили назад, улыбаясь одновременно застенчиво и подбадривающе Эрику Единственному.
Он знал, что их улыбки значат ненамного больше, чем просто добрые пожелания учениц одного пола ученику другого, но даже это послужило ему поддержкой в такой момент. Это значило, что он гораздо ближе к обретению полного статуса, чем они. Это значило, что, по мнению непредубежденных, незаинтересованных наблюдателей, испытание проходило нормально. «Одиночка,
— зло подумал он, — я покажу им, на что способен одиночка!» Рита Хранительница Записей повернула ручку на верху массивной машины и та загудела. Рита вскинула руки вверх, дрожа, развела их в стороны, и все воины, женщины, дети, ученики, даже сам вождь, — все преклонили головы.
— Внимайте словам наших предков, — пропела она. — Смотрите внимательно на демонстрацию их великих достижений. Когда их конец приближался, и они знали, что только мы, их потомки, сможем отвоевать потерянную Землю, они сделали для будущих поколений Человечества эту машину, чтобы она служила проводником к науке, которая существовала раньше и которая должна возродиться.
Женщина опустила руки. Одновременно все в убежище подняли головы и устремили взгляды на стену напротив машины, ожидая магического послания.
— Эрик Единственный, — крикнула Рита, поворачивая какую-то деталь в левой части машины одной рукой и постукивая по ней указательным пальцем другой, — вот запись достижений науки наших предков, которая предназначена только для тебя. Это предсказание, согласно которому ты будешь жить и умрешь.
Он впился глазами в стену, глубоко дыша. Теперь он узнает, какой должна быть его жизнь — теперь. Много лет назад, в предсказании, адресованном его дяде в подобный момент, прозвучало прозвище, которое он потом получил: Уничтожитель Ловушек. А на предыдущей церемонии посвящения один юноша вызвал ряд сцен, в которых столкнулись два огромных воздушных транспортных средства. Друзья пытались подбодрить мальчика, но он знал, что от судьбы не уйдешь. И конечно же, во время своей первой кражи он был схвачен Чудовищем и разбит ударом об стену.
Но даже тогда Эрик подумал, что лучше получить такое предсказание, чем пустое. Если машина включалась и показывала только ослепительно белый прямоугольник, все племя знало, что испытуемый юноша вовсе лишен возможности стать зрелым мужчиной. А машина никогда не ошибалась! Мальчик, получавший пустое предсказание, по мере взросления неизбежно становился все более и более женоподобным и изнеженным, он так никогда и не выходил на кражу. Он избегал компании воинов и выпрашивал у женщин небольшие поручения. Машина предков смотрела на мальчика и в точности говорила, что он из себя представляет и что из него получится. Наука, которая произвела такую машину, была великой, это несомненно. В машине находился источник энергии, которая не иссякала, и которая, как верили, была энергией, дававшей жизнь всем вещам. Она будет работать вечно, если только машину никто не испортит, а кому придет в голову испортить машину? В ней были заключены предсказания не только для каждого отдельного человека, но и великие тайны, которые должно разгадать Человечество, прежде чем оно сможет разработать путь спасения, благодаря ритуалам и мощи науки предков.
Сейчас же, однако, только одна очень маленькая часть Человечества интересовала Эрика. Он сам. Его будущее. Он ждал, напрягаясь все больше и больше по мере того, как гудение машины становилось громче. И вдруг все находящиеся в убежище издали полный благоговейного страха крик. На стене появилось изображение.
Он получил не пустое предсказание! Это было самое важное. Ему досталось предвидение предков, которое предстояло расшифровать. «МОТ приглашает всех! — прокричал голос, а кадр на стене показал людей, одетых в странные облачения предков. Они валили толпами — мужчины, женщины, дети
— со всех сторон к какому-то странному строению в центре и исчезали, вливаясь в него. Все больше и больше людей проникало внутрь, но все больше и больше снова появлялось по краям блестящего экрана и шагало к центру. «МОТ приглашает всех! — вопило предсказание. Дешевая распродажа! Только сегодня на трех этажах МОТа! Бинокли, магнитофоны, кинокамеры, все с огромной скидкой, намного ниже их стоимости! Спешите, спешите, спешите!» Теперь показывались разные предметы. Странные, удивительные предметы, которыми пользовались предки. И как только предмет появлялся, голос сопровождал это появление песнопением. Могущественная и древняя магия, забытые знания науки предков!
…"Экспонометры Крафта Ярманна, лучшие из существующих. Вы слышали о них раньше, а теперь вы можете их купить; экспозиметр, открывающий глаза, цена, доступная любому карману, восемь долларов и девяносто пять центов, сегодня в МОТе, только он один обрадует покупателя»…
…"Восьмимиллиметровые автоматические видеокамеры киото с электронным глазом, который выполняет за вас наведение фокуса и каждый раз устанавливает необходимую выдержку. Всего три доллара в неделю. Поставки ограничены, поэтому спешите, спешите, спешите!»…
Эрик смотрел, как кадры следуют один за другим. Его кулаки были крепко сжаты, глаза расширились от благоговения и напряжения. Это был ключ к его жизни, к тому, чем он может стать. Это были сцены, которые показывающая машина предков преподнесла как предсказание его будущего.
Все знания находились в этой машине, и вероятности ошибки не было. Но Эрик начинал волноваться. Предсказание было таким странным! Иногда предвидения бывали такими, что приводили в замешательство даже самых мудрых женщин. А это значило, что юноша, которому такое предвидение досталось, навсегда оставался загадкой для самого себя и для всего Человечества.